Иван отложил железяку.
– Хорошее? – с надеждой поинтересовался он.
Я набрала полную грудь воздуха.
– Сейчас ты сам дашь ответ на этот вопрос. Видишь ли, мне
стала известна одна тайна. Понимаешь, о чем я веду речь?
Ваня покраснел, потом встал, вытер руки о джинсы и
забормотал:
– Дык… ну… того… самого…
– Значит, сообразил?
– Э… э…
– Иван!
– Чаво?
– Перестань прикидываться! И тебе, и мне все понятно.
– Это не я, – быстро отреагировал садовник.
Меня охватило возмущение.
– И как не стыдно врать!
– Ей-богу, ни при чем я.
– Ваня! Это подло!
– Ну… честно!
– А кто?
– Э… э… Само вышло!
Я посмотрела в слишком честные глаза Ивана и со вздохом
сообщила:
– Тебе лучше всегда говорить правду.
– Почему?
– Потому что у тебя на лбу прямо так и написано, когда
врешь: я лжец!
Иван быстро провел рукой по лицу и тупо повторил:
– Ей-богу, ничего не делал.
– Без твоего участия такое не случится.
– Почему?
Кретинизм заданного вопроса загнал меня в тупик, но через
пару секунд я нашла адекватный ответ.
– Потому!
Иван почесал за ухом и решил уйти в глухую несознанку:
– Не я! Не я!! Не я!!!
– А кто? – стала я наседать на негодяя. – А ну, живо
отвечай!
– Дык Семен.
– Ты о ком ведешь речь?
– Сенька, охранник Королевых с пятьдесят восьмого участка.
Евойные хозяева жуткие жлобины, – зачастил красный от натуги Иван. – Наняли
Семена дом стеречь, а таперича он у них на все руки мастер: забор покрасить,
траву подстричь, собак выгулять, машину помыть. Во люди, за копейку удавятся!
Зарплату за одного дают, а работы за семерых требуют. Не то что вы, Дарь
Иванна.
Неуклюжее желание Ивана польстить мне обозлило еще больше.
– Сильно сомневаюсь, что Королевы велели Семену так себя
вести, – ядовито заметила я.
– Не, – бормотнул Ваня, – ясное дело, подобное не прикажут.
– Очень рада, что ты хоть в этом случае со мной не споришь.
– Случайно вышло! Сенька не хотел!
– Иван!
– Не, правда.
– Иван!
– Он мимо шел и граблями задел!
– Граблями? Иван, ты с ума сошел!
– Ну ладно, – вздохнул садовник, – хорошо, я перепутал.
Лопатой задел.
У меня зачесались кулаки. Я не принадлежу к категории людей,
применяющих при малейшем споре физическую силу. Может, потому, что всю жизнь
вешу не больше средних размеров собаки? В общем, до сих пор все конфликты я
разрешала вербально, сейчас же впервые испытала яростное желание схватить
мерзопакостного садовника за шиворот и постучать его тупой башкой о ржавую
железку, громоздившуюся на верстаке. Наверное, выражение моего лица сильно
изменилось, потому что Иван испуганно загундосил:
– Не сердитесь, Дарь Иванна!
– Вот ведь… Что ж ты за человек? – начала я спускать пар. –
У меня и в мыслях не было тебя ругать, пришла, чтобы купировать ситуацию…
– Чево?
– Найти выход из положения, вот «чево»! А ты принялся
изворачиваться ужом. Это не по-мужски! Нормальный, не подлый парень поймет
ответственность момента. Извини, не ожидала от тебя подобного поведения! Просто
перестала уважать!
Садовник понурил голову и еле-еле выдавил из себя:
– Ну я! Ваша правда!
– Молодец, Ваня, ты благородный человек.
– Не хотел!
– А вот этого говорить не надо.
– Случайно.
– Верю, но теперь уже ничего не поправить.
– Ага! – кивнул Иван. – Не сердитесь только!
– Ладно, пошли.
– Куда?
– К Ире.
– Ой, ой, не надо!
– Ваня, не трусь.
– Она меня убьет.
– Не волнуйся.
– Нет, нет, стукнет доской! Разделочной!
– Не бойся.
– Ой, не хочу!
– Иван! Будь мужчиной.
– Можно не сегодня?
– Сейчас.
– После ужина.
Дурацкий торг мне надоел, я уцепила садовника за плечо и,
изо всех сил толкая его вперед, назидательно сказала:
– Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать
сегодня.
– Лучше ваще ничего не делать, – упирался Ваня.
– Нет, мой друг! – стояла я на своем. – Поверь, это не
страшно. Одна минута, и все объяснения позади. Кстати, нарви цветов.
– Зачем?
– Подаришь Ирке.
Иван вытаращил глаза.
– С какой радости?
– Так принято, – стала я обучать мужчину манерам, –
преподнесешь букет, встанешь на одно колено, протянешь руку…
– Знаете, Дарь Иванна, – с чувством произнес Иван, – я за
вас и в воду, и в огонь прыгну, только за фигом перед Иркой ломаться? Она шибко
вредная, меня терпеть не может, вечно придирается, дергает, пристает с
замечаниями. Вон вчерась на кухню вошел, налетела ястребом: «Сядь на стул, ешь
котлету». Пять минут объяснял – не люблю я мясо, так нет, впихнула силком.
Просто гестапо!
– Она о тебе позаботиться хотела.
– Странная забота, – недовольно отозвался Ваня. – Я ж не
свинья, чтоб меня откармливать.
