– Одно другому не мешает. Всем помогала, а для себя ничего
не просила. И вовсе она не дура. Вот Никита все к маме за деньгами шастал…
Кстати, у него свое понятие о порядочности. Мог бы честно сказать: «Дай
рублишек, нигде не работаю и служить не стану». И ведь получил бы рублишки. Но
Кит по-другому поступал, ему была охота бизнесменом прикидываться. Влетит к
матери в кабинет и кричит:
– Машина пришла с товаром! Ма, одолжи чуток, расплатиться с
поставщиком надо. Я большую партию купил, продам – верну.
Милада протягивала сыну просимое и вновь утыкалась в
рукопись… Трюк с прибывшим неожиданно товаром Никита повторил раз пять, в конце
концов Галя не выдержала. Она очень любила Ми, видела, как та работает с утра
до ночи, вот и позволила себе несвойственное прислуге поведение.
Когда довольный Никита однажды снова выскочил от Ми с
толстой пачкой денег, Галя не утерпела.
– Вы ему уже давали баксы, – заявила она, – причем не один
раз. Когда ж долг вернет? Ох, сдается мне, обманывает вас Кит! Нет у него
никакого бизнеса.
Ми подняла голову от рукописи.
– Ты о чем?
Гале следовало тихо ответить: «Простите, сама не знаю, что
ляпнула», – но домработница заявила иное:
– У Никиты нету торговли, он просто проматывает ваши деньги,
а Наташа ему помогает. Ловко устроились: вы пашете, мечтаете хоть один денек
дома у телика провести, а они шикуют!
Милада выключила ноутбук.
– Ты ошибаешься, – твердо ответила она. – Просто Кит еще не
раскрутился. А мать, ясное дело, обязана помогать сыну.
– Извините, – опомнилась Галя, – не сердитесь на мои слова.
– Ерунда, – улыбнулась Ми, помолчала и внезапно добавила: –
Хочешь мой совет? Выйдешь замуж, родишь детей – живи счастливо и всегда верь
домашним. Утверждает муж: я был на совещании, ни минуты не сомневайся – он
говорит чистую правду. Те, кто пытается тебя переубедить, голося: «У супруга
другая есть», – на самом деле просто завидуют. Покажут мужнины любовные записки
– уверь себя: их подделали. Продемонстрируют фото с голой бабой – знай:
смонтировали на компьютере, дадут послушать магнитофонную запись сексуальных
стонов – засмейся: это обман. Верь лишь мужу – он сидел на заседании, вместе с
начальством, и точка. И никогда ничего не выясняй. Поняла? Ты хочешь быть
счастливой или обладать истиной? На мой взгляд, правда не всегда счастье. У
меня замечательный сын, начинающий бизнесмен, испытывающий некие естественные
трудности, я ему на первых порах помогаю. И вообще, какие могут быть счеты с
собственным ребенком…
Галина выключила стерилизатор, открыла дверку и добавила:
– Ми стопроцентно владела собой, она ни разу при мне не
потеряла лица. Сидела с бабками за столом, выслушивала их «комплименты», мило
улыбалась, потом поднималась к себе, шла в ванную. Включит воду и затихнет там
почти на час. Очень хорошо я понимала – плачет хозяйка. Но потом выйдет – и
снова с улыбочкой. Ни за что боли не покажет. Подруг у нее только две было:
Лена Рыбкина и Катя Сонина. Первая часто приезжала, почти каждый день, на
субботу и воскресенье оставалась, а Сонина восьмого числа каждого месяца
заявлялась, как по часам. Уж не знаю почему, но именно в этот день прируливала.
– Значит, Наины среди близких людей не было.
– Нет.
– И не слышали про нее?
– Нет.
– Милада не упоминала это имя? Пожалуйста, попытайтесь
вспомнить, – взмолилась я, – может, хозяйка вас отправляла к некоей знакомой
Наине, просила что-то передать.
– Да нет, – пробормотала Галя, – хотя я у Смоляковой долго
работала, может, и случилось когда такое, только не припомню уже.
– Вот беда! – в сердцах воскликнула я. – Полное ощущение,
что Милада тщательно подготовила побег, концы в землю зарыла.
– Постойте! – вдруг насторожилась Галя. – Концы в землю
зарыла… То есть похоронила, так? На это намекали?
– Ну да, – кивнула я, удивляясь, отчего расхожее выражение
вдруг удивило домработницу.
– Вспомнила! Про Наину!
– Так говорите скорей! – подскочила я. – Вы знали женщину?
– Сейчас объясню, – закивала Галя. И заговорила.
Я замерла на неудобной табуретке, слушая ее плавное
повествование.
…Примерно месяца за три до того, как Галину обвинили в
воровстве, Милада сильно заболела. Писательница часто ездит по книжным
магазинам раздавать автографы, а значит, находится в группе риска, ведь
некоторые люди ведут себя неделикатно, могут чихнуть или начать кашлять прямо в
лицо автору. Вот Ми и подхватила заразу на одном таком мероприятии. Загруженная
работой по макушку, Смолякова обычно не обращала внимания на ерунду типа
насморка, но в тот раз ее свалил жестокий грипп.
В три часа, после обеда, Галя всунула голову в спальню к
хозяйке – принесла чай с медом и думала напоить больную. Но Ми в кровати не
нашлось, обнаружилась она в ванной, уже почти одетая.
– Господи, – всплеснула руками домработница, – никак в город
собрались!
– Да, – прошептала через силу Ми.
– С ума сошли! – принялась причитать домработница. –
Бледная, прям зеленая, качаетесь, а идете. Нет уж, оставайтесь дома.
– Не могу, – еле выдавила из себя Смолякова.
– Почему?
– Дело важное.
– Коли помрете, вся работа отложится, – резонно заметила
Галя. – Совсем офигели. Ну-ка, какая у вас температура?
– Сейчас упала, всего тридцать семь и восемь.
– Ну вообще! – всплеснула руками прислуга. – Немедленно под
одеяло! Лучше полежать пару деньков, а то еще осложнение заработаете, и совсем
худо будет.
– Нет, – упорствовала Ми, – отложить нельзя.
С этими словами она шагнула вперед, пошатнулась и чуть не
упала. Галя бросилась поддерживать хозяйку.
– Сюда, скорей, под одеяло… – засуетилась домработница, –
всех денег не заработать.
– Не в гонораре дело, – попыталась возразить Ми.
– Спите, – велела Галя, – все потом!
Задернув занавески, она пошла к двери.
– Погоди, – донеслось с постели, – помоги мне.
– Все, что прикажете.
– Поезжай в Москву… – начала Ми.
