– Вам лучше лечь спать.
– Кит сидел! Дали ему не помню сколько, но на зоне он провел
два года! – завизжала Катя. – Вот вам страшная тайна Милады. Она тогда ловко
все устроила, народ думал – Никиту в армию забрали. Но я-то в курсе! Так-то! А
потом, когда Ми писать стала, то… ик… ик…
– Идите в кровать, – вздохнула я, – похоже, вы назюзюкались
и несете чушь.
Катерина поманила меня рукой.
– Двигай сюда, ко мне в комнату, покажу интересненькое.
Хочешь правду о Ките? Она там.
Оказавшись в спальне, Катя, пошатываясь, открыла шкаф,
выложила на стол пожелтевшую газету и велела мне:
– Читай.
Я взяла полосу и побежала глазами по тексту.
«Раскрыта банда мошенников, которой руководил Никита
Смоляков. В отделение милиции Киевского вокзала обратилась пятидесятидвухлетняя
Ольга Машкова. Три дня тому назад ей позвонила дочь Нина, проживающая в городе
Львове, и попросила мать немедленно прислать деньги. Следовало отправить сумму
почтой, но Нине требовалось срочно получить помощь, вот Машкова и решила
поехать на вокзал, чтобы попросить кого-нибудь из проводников за небольшую мзду
оказать услугу. Ни для кого ведь не секрет, что очень часто железнодорожники
вопреки всем правилам занимаются незаконными перевозками.
На вокзале Машкова нашла поезд, отправлявшийся на Украину, и
пошла вдоль состава, выискивая нужного человека. К ней подошел мужчина лет
сорока, с усами и бородой, одетый в форму проводника, и предложил свою помощь.
Железнодорожник выглядел очень приятным, интеллигентным. Он
показал паспорт на имя Генералова Сергея Семеновича, назвался бригадиром
состава Москва – Львов и взялся передать деньги. Что особо подкупило Машкову и
убедило ее в правильности выбора, так это заявление Генералова:
– Сейчас ничего платить не надо, ваша дочь отдаст
условленную сумму, когда получит конверт.
Машкова позвонила Нине и успокоилась. А зря. На следующий
день дочь в панике соединилась с родительницей: в поезде Москва – Львов не
имелось бригадира Генералова, не нашлось подобного человека и среди простых
проводников.
Машкова обратилась в милицию. В результате блестяще
проведенного расследования выяснилось, что под именем Генералов скрывается
молодой оболтус Никита Смоляков. Наклеив на лицо фальшивые усы и бороду, он
обманывал доверчивых людей, в основном женщин средних лет. Паспорт Генералова
подонок украл. Теперь негодяя ждет суд. Будем надеяться, что он определит
мошеннику суровое наказание».
Я отложила газету. Да уж, оказывается «проводники»
промышляют на вокзалах давно. Нестареющий бизнес, сама недавно стала жертвой
такого мошенника. Правда, теперь у людей есть альтернатива. Можно, например,
воспользоваться системой «Юнистрим», но раньше-то деваться было некуда!
– Но неужели это правда? Никита вел себя столь недостойным
образом? – воскликнула я.
– Правда, правда! – пьяно захохотала Катя. – Вот цирк, да? Я
у Миладки тогда жила, с квартирой напряг был, потому и пришлось к Смоляковой
проситься. Она меня пустила, правда, оговорилась, что всего на месяц может
пригреть. Бабки тогда в санатории были, Ми купила им путевки, Настя с детским
садиком на даче, а они с Китом в городе остались – не хватило денег, чтобы на
природу выехать.
Я старательно слушала сбивчивую, заплетающуюся речь вконец
опьяневшей Сониной. Очень скоро кусочки информации, несмотря на их
разрозненность, начали складываться в целую картину, и я поняла, как обстояло
дело…
Можно сказать, Ми повезло: в тот страшный для нее день
старух не было дома, Настюша тоже отсутствовала, хотя навряд ли бы маленький
ребенок сообразил, что к чему. Катя и Ми спокойно пили чай, когда раздался
телефонный звонок. Смолякова взяла трубку и мирно сказала:
– Слушаю. – А потом взволнованно зачастила: – Что? Не может
быть! Ошибка! Да, да, сейчас еду.
– Беда стряслась? – поинтересовалась Катя, увидав, что подруга
с изменившимся лицом кинулась к шкафу.
– Бред! – нервно воскликнула Ми, натягивая брюки. – Звонили
из милиции с диким сообщением. На Киевском вокзале в момент, как они
выразились, совершения мошеннических операций арестован Никита. Можешь со мной
поехать?
– Ладно, – кивнула Катя. – Да ты не переживай, скорей всего,
это знакомый Кита, который назвался его именем. Сейчас увидишь негодяя, и
правда выяснится.
Милада всплеснула руками.
– Как сама не додумалась до такой простой мысли? Конечно,
произошла ошибка. Кит не способен на гадкие поступки. Ты же знаешь, он
воспитанный, интеллигентный, тонко чувствующий мальчик…
Но, увы, Смолякова ошибалась. Мошенником оказался ее сын. И
понеслось! Несчастная Милада потеряла сон и покой. К счастью, Никите на момент
совершения преступления не исполнилось еще восемнадцати лет, до совершеннолетия
парню оставалась неделя. Естественно, он был вполне взрослым человеком, но
юридически считался полностью неответственным за поступки, поэтому и получил
более чем щадящий срок.
Катя очень хорошо помнила, как к ней в квартиру вошла Ми,
упала на диван и зарыдала.
– Дали три года. Но могут отпустить раньше, если будет себя
хорошо вести.
Сонина пожала плечами и промолчала. А что она могла сказать?
Ты плохо воспитала сына, он мошенник, а вор, как известно, должен сидеть в
тюрьме, так, что ли?
– Кит не виноват, – захлебывалась слезами Ми.
Сонина опять не произнесла ни слова.
– Его втянули, – продолжала обезумевшая от горя Смолякова, –
он мне все рассказал, нам дали свидание. Понимаешь, у Кита есть друг, а у того
мама тяжело больна. Нужны деньги. Всю схему придумал приятель, Никита лишь
помог парню, поступил благородно.
– Что же Никита не сообщил следователю правду? – не
вытерпела Катя.
– Он человек чести, – простонала Ми, – взял всю вину на
себя. У друга больная мама, известие об аресте сына ее бы убило.
– Чушь, – фыркнула Сонина.
– Нет, правда!
Катя покачала головой. Ясное дело, Никита вор, но, коли
Миладе легче думать о том, что уголовник-сын на самом деле благородный рыцарь,
пусть так. В конце концов, Сониной эта проблема не касается.
– Помоги мне, – зашептала Ми.
– Что хочешь? – настороженно поинтересовалась Катя.
– Не рассказывай никому о том, что Кит в колонии, –
взмолилась Милада.
