Раиса с тревогой взглянула на хозяина.
– Хотите, чтобы я позвонила вашей бывшей жене?
– Господи, – выдохнул Смоляков, – что теперь делать-то надо,
а?
– Вызвать милицию, – мрачно ответила я. – А еще лучше
«Скорую», и как можно быстрей, а то мы даже не удостоверились в смерти Ники.
Вдруг старушка еще дышит!
Никита резко сел на диване.
– Дура! – гавкнул он. – Какая милиция? Вот кошмар! Едва
сообщим о происшествии, как менты журналюгам стукнут: в доме Смоляковой
несчастный случай с летальным исходом. Понаедут, камер понаставят, лай поднимут…
Боже, боже! Потребуют комментарии от матери, и где она? Беда! Беда! Беда! Нет,
никакой милиции! Раиса, бегом в сарай, бери лопату! Ты, как тебя там зовут,
неси мешок для стройотходов. Ну чего встали? Живо! Сами с ерундой справимся,
по-тихому! Без шума и пыли!
Меня затошнило.
– Вы хотите зарыть несчастную в саду?
– Именно так.
– С ума сошли?
– Молчать! Идиотка! – заорал Кит. Потом, опомнившись, быстро
сказал: – Денег дам, много.
– Не получится скрыть происшествие, – упорствовала я. – Рано
или поздно кто-нибудь спросит: «А где Ника? Отчего ее не видно?»
– Кто? – налился краснотой мерзавец. – Кто спросит? У бабки
нет ни подруг, ни родственников!
– Вернется Настя, – попыталась я вразумить негодяя, – и
Милада из командировки приедет. Как объясните отсутствие бабушки? И потом,
может, она все же жива.
– Тем более закопать… – засуетился, вскакивая на ноги, Кит,
– иначе беды не оберемся… Скандал на всю Москву…
Раиса подошла к хозяину и неожиданно легко усадила того
назад на диван.
– Вы пока в себя придите, – сказала она, потом повернулась
ко мне и совершенно спокойно продолжила: – Не обращай внимания, он чушь несет.
Ясное дело, никто старуху сейчас закапывать не пойдет!
Кит выпучил глаза.
– Ната! – вдруг завизжал он. – Ната!
Раиса горестно вздохнула и пихнула сына Смоляковой, тот упал
вниз головой, распластался на диване и притих. Домработница заботливо прикрыла
его пледом и сказала:
– Вот так всегда! Стоит неприятности случиться, как он
сначала вразнос идет, потом бывшую жену зовет, видно, она для него до сих пор
много значит. Лизу прямо перекрючивает. Никита и ее иногда Наташей называет,
думаю, не нарочно, но от этого только обидней. Ладно, он сейчас спать будет. От
нервов вырубился, перепугался, бедняга.
– Надо вызвать милицию и «Скорую», – тупо твердила я.
– Нет, надо позвонить в издательство, – ответила Раиса. –
Милада всегда говорит: «Если беда, мигом сообщите в «Марко».
– Господи, – простонал Никита, – моя голова! Райка, принеси
таблетку, сейчас череп треснет.
– Вы не спите? – спросила Раиса.
– Ясное дело, нет, – зашевелился Кит. – У меня вроде обморок
случился, кричал сам не знаю что… Извините…
Я безмерно удивилась – совершенно не ожидала от хамоватого
Никиты подобных слов.
– Пожалуйста, – ласково произнесла Рая, – придите в себя и
позвоните в «Марко».
Никита сел.
– Верно, тащи телефон, надо звать службу безопасности.
Домработница метнулась за трубкой, Никита быстро набрал
номер.
– Алло, – хриплым голосом произнес Никита, – Михаил
Сергеевич, Смоляков беспокоит. У нас тут форс-мажор…
Пока Никита уже довольно связно объяснял ситуацию, мы с
Раисой стояли не шевелясь.
– Ага, ага, ага… – повторял парень в трубку. – Ага, ага…
ясно, хорошо…
Потом он отшвырнул трубку и сказал, глянув на меня:
– Э… как вас… забыл…
– Даша, – напомнила я.
– Да, извините, Даша, поднимитесь в спальню моей матери и
отыщите на книжных полках «Справочник терапевта».
Я снова удивилась, но пошла выполнять указание.
Никита не уточнил, в каком шкафу должен стоять невесть зачем
ему понадобившийся том, поэтому я начала методично пробегать взглядом по
корешкам. Едва я добралась до второй полки, как услышала звук поворачивающегося
в замке ключа, а потом из-за дубовой створки глухо прозвучал голос Раисы:
– Сиди тут тихо, велено было тебя запереть, чтоб не сбегла.
Уж не обижайся! Никита заплатит, потерпи чуток. Ложись на кровать да подрыхни.
Разве ж плохо?
Первым моим позывом было начать колотить руками и ногами в
филенку, но потом я поняла, что подобное поведение крайне глупо, и решила на
самом деле устроиться на широком, заваленном подушками с изображением кошек
ложе.
Спать мне совершенно не хотелось, а вот почитать можно. Я в
задумчивости постояла около полок и увидела, что у Милады подобрано полное
собрание своих сочинений. Но оно уже все было мною тщательно изучено. Потом мой
взгляд упал на разноцветные пухлые книжонки, стоявшие за стеклянными дверцами.
На их кожаных корешках не имелось ни названий, ни фамилий авторов.
Меня охватило любопытство. Я ведь уже один раз осматривала
комнату Ми, но, честно говоря, особого внимания на книжные шкафы не обратила,
думая, что там вряд ли найдется нечто интересное. Да, в тот день я очень
торопилась и постоянно оглядывалась на дверь, ведь в любой момент в эту
странную комнату, помесь кабинета со спальней, мог войти кто-нибудь из домашних
и гневно задать мне вопрос: «Ты почему тут шаришь на полках?»
Сейчас-то уж точно сюда никто не ворвется, есть время все
тут как следует обследовать.
Испытывая некоторое неудобство – я уже сообразила, что это
такое. Я взяла тот ежедневник, что лежал сверху, и раскрыла его. Вообще говоря,
не принадлежу к породе людей, которые способны тайком изучать чужие записи, и
очень не люблю, «когда мои читают письма, заглядывая мне через плечо»
[9]. Но
ведь надо найти Миладу, теперь я была абсолютно уверена, моей любимой
писательнице грозит опасность, в ее доме творятся ужасные дела. А для этого
надо узнать о ней как можно больше.
Глубоко вздохнув, я раскрыла книжечку. 2003 год.
