Инспектор Адамс, худощавый, в очках в роговой оправе, сдвинутых на лоб, поднял голову, когда Ратлидж вошел в его кабинет.
— Скотленд-Ярд? — спросил он, когда Ратлидж назвался. — Вы, наверное, пришли из-за нашего трупа. Все-таки мы неплохо придумали послать его фотографию в Лондон. Он не из наших, тут мы почти уверены. И скорее всего, в воду он упал где-то южнее Тауэра.
Ратлидж спросил:
— Как по-вашему, сколько времени он пробыл в воде?
— Приблизительно двадцать четыре часа, а то и больше.
— В его карманах не нашлось никаких документов, ничего, способного помочь его опознанию? Ни ключа от номера в отеле, ни флакона с лекарствами, даже носового платка? — Он надеялся, что у Рассела хотя бы сохранится ключ от номера в отеле «Мальборо».
— Нет, ничего. — Адамс сдвинул очки на глаза и стал искать нужный документ на столе, заваленном бумагами, и, найдя, прочитал вслух: — Белый мужчина, приблизительно тридцати лет, светловолосый, рост — пять футов одиннадцать дюймов, особых примет не имеет, страдал от метастазированного рака желудка в последней стадии. В карманах ничего не обнаружено. Застрелен с близкого расстояния, судя по калибру — из револьвера армейского образца… Одежда добротная, хорошо сшитая. Выдает в нем джентльмена. Пробыл в воде двадцать четыре, возможно — тридцать шесть часов. — Адамс взглянул на гостя поверх очков. — Подожди его убийца еще несколько месяцев, и природа сама сделала бы все за него. По-моему, он поторопился.
— Он признавал, что ему недолго осталось жить.
— Значит, вы с ним знакомы. Имя у него есть?
— Ну да, конечно. Его звали Уайат Рассел. Он жил по адресу: Фарнэм-роуд, графство Эссекс. Во всяком случае, так он сказал, когда недавно приходил в Скотленд-Ярд, чтобы сообщить о преступлении. Пока мы не обнаружили никаких улик, подтверждающих правдивость его рассказа. Но мы не можем и доказать обратного. Вопрос состоит в следующем. Связано ли его убийство, совершенное две недели спустя, с тем, что он нам сообщил? Кого или что он задел, всколыхнул — намеренно или ненамеренно? И кто еще замешан в деле?
Подал голос Хэмиш; в маленьком кабинете его голос казался особенно неприятным.
«Да ты ведь и сам задавал себе такой же вопрос, когда он отказывался подробно рассказать о том, как убил человека!»
Из-за Хэмиша Ратлидж едва не прослушал вопрос Адамса. Инспектору пришлось повторить:
— О каком именно преступлении он сообщил?
— Об убийстве.
— Ну вот, пожалуйста. Значит, кому-то не хотелось, чтобы об этом стало известно.
— Но мой гость утверждал, что убийца — он сам.
— Да неужели! — Адамс снова сдвинул очки на лоб. Немного помолчав, он спросил: — А вы учли стадию его болезни? Должно быть, его мучили невыносимые боли и он принимал целую кучу лекарств, в том числе наркотиков. Вы, наверное, задались вопросом, в своем ли он уме. Он мог чувствовать свою вину за смерть человека и в конце концов убедил себя в том, что убил его. Чувство вины проявляется в самых разных формах.
Кому-кому, а Ратлиджу не надо было об этом напоминать.
— Придется спросить врача. Сам Рассел намекал на то, что за него говорит морфий.
— Рад, что дело ведете вы, а не я. Хотите забрать труп? Никто пока не объявил о его пропаже. Какой бесславный конец! А ведь у него, наверное, есть родственники… — Адамс выдвинул ящик стола и достал оттуда небольшой сверток. — Вот что было у него на шее. Убийца обшарил его карманы, а этого не заметил.
Адамс протянул сверток Ратлиджу; тот принял его и развернул оберточную бумагу.
Внутри оказался овальный золотой медальон на золотой же цепочке. На крышке была искусно вырезана буква «Е». Сам медальон выглядел или старым, или потертым — скорее всего, и то и другое. Ратлидж нашел сбоку защелку и нажал на нее. Внутри он увидел два гнезда для фотографий. Правый овал оказался пустым, зато слева на него смотрело женское лицо. Несмотря на пятна от воды, сразу было заметно, что женщина со снимка молода и красива — и модно одевается, если судить по вороту платья. Ее волосы были зачесаны назад и уложены в пучок на затылке. О цвете судить не представлялось возможным, но он решил, что волосы у нее темно-русые.
— Я решил, что медальон принадлежал ей, а она умерла. Вот почему покойный носил на шее женскую вещицу, — пояснил Адамс. — Дань сентиментальности.
— Рассел потерял жену, которая умерла родами, спустя немногим меньше года после того, как они поженились. Ни имя ее, ни фамилия не начинались с буквы «Е».
— Вот вам и вся сентиментальность! — буркнул Адамс.
По-прежнему рассматривая лицо в медальоне, Ратлидж сказал:
— Он знал, что умирает. Значит, он ходил к врачу. Скорее всего, в Лондоне. Нужно найти его и поговорить с ним.
— Вы, кажется, сказали, что он жил в Эссексе, на Фарнэм-роуд. Кажется, это где-то на реке Хокинг?
— Особняк, в котором он жил раньше, закрыт. Когда я с ним познакомился, он дал понять, что остановился в отеле «Мальборо». Может быть, кто-то из персонала отеля сумеет больше рассказать нам о нем. — Ратлидж нахмурился. — Вы совершенно уверены, что Рассел не сам выстрелил себе в голову, чтобы избежать более мучительной смерти?
— По словам врача, самоубийство исключается — если, конечно, покойный не был цирковым акробатом. Хотите осмотреть останки?
Ратлидж вместе с Адамсом прошел в больницу, где помещался труп. Внизу, в подвале корпуса, они долго брели длинными коридорами и, наконец, пришли в маленький морг. Адамс объяснил, что еще три находящихся там трупа принадлежат пациентам, умершим в больнице. Они ждали гробовщика. Их покойник лежал в самом дальнем углу.
Едва откинув с головы мертвеца простыню, Ратлидж сразу же узнал Рассела. Сходство было сильнее, чем на фотографии, которую, должно быть, снимали при плохом освещении.
— Да, я бы подтвердил его личность даже в суде под присягой. — Он повернул голову мертвеца набок, чтобы осмотреть входное отверстие. — Ваш врач прав, он никак не мог застрелиться. Кто, вы сказали, нашел тело?
— Паромщик по фамилии Актон. Он втащил труп к себе в лодку и привез нам. Можете побеседовать с ним, если хотите. Он вернется в Грейвсенд часов через пять.
— Вы записали его показания? Они вас устраивают?
— Показания у меня на столе. Да, Актон много лет работает на реке. У меня нет оснований подозревать, будто он имеет какое-то отношение к смерти Рассела.
— Тогда я не стану дожидаться его, а просто захвачу его показания с собой. — Снова накрыв тело простыней, Ратлидж предупредил: — Если узнаете о нем что-нибудь еще… или, если его начнет разыскивать кто-то из жителей Кента, пожалуйста, дайте мне знать. Но, по-моему, вы правы насчет того, что начинать следует с Лондона.
— Я уже проверил списки людей, объявленных в розыск. С его приметами нет никого. И потом, он ведь пропал уже какое-то время назад; если бы его хватились, его бы уже начали искать.
