Ратлидж поблагодарил его и вышел.
Он ждал в другой палате, пока майора не перевезли; наблюдал, как сиделка, с которой он заранее договорился, выбежала из палаты, позвала доктора Уэйда. Через несколько минут накрытое простыней тело майора Рассела унесли на носилках под мрачным, зорким взглядом старшей сестры. Наконец, прибыл гробовщик, а Ратлидж вышел к своей машине и стал ждать.
Передача состоялась на стоянке милях в двух от больницы. Сиделка помогла майору пересесть на заднее сиденье машины Ратлиджа. Несмотря на боль, майор держался стоически. Ратлидж поблагодарил водителя похоронного фургона. Час спустя майор Рассел оказался в квартире Ратлиджа; измученный, он лежал в постели, а сиделка измеряла ему пульс, температуру и давление.
Ратлидж быстро упаковал в саквояж все, что могло ему пригодиться, и положил саквояж в багажник машины. Вернувшись, он еще раз напомнил сиделке, чтобы она никому, кроме него, не открывала дверь.
Затем он поехал в Блумсбери. Он не сразу нашел меблированные комнаты, в которых Бен Уиллет жил, когда приезжал в Лондон; пришлось спросить дорогу у человека, который выгуливал красивого английского сеттера.
Дом оказался небольшим, чистеньким; на двери висело объявление о том, что здесь сдаются комнаты. Ему открыла высокая женщина с седеющими рыжевато-каштановыми волосами и морщинистым лицом. Как только она заговорила, стало ясно, что она ирландка.
— Здравствуйте, дорогой мой. Ну да, объявление-то висит, но, к сожалению, комната уже занята… Я просто не успела его снять. Но у моей подруги — она живет совсем рядом — свободные комнаты есть.
— Мне не нужна комната. Я пришел за коробками Бена Уиллета. — Ратлидж улыбнулся. — Похоже, у него вошло в привычку их оставлять. Надеюсь, они еще у вас?
— Ах да, майор, конечно. Он предупреждал, что вы рано или поздно придете за ними. Благополучно ли он добрался до Франции? Знаете, я так переживала за него, что он не вынесет путешествия, ведь он так тяжело болен!
— По-моему, все прошло хорошо. Правда, он мне еще не написал. Что он был за жилец?
— Аккуратный, приятный и такой джентльмен! Но забавный… иногда смешил меня до колик! Он замечательно умеет передразнивать других. Какая жалость, что он так тяжело заболел! Когда я узнала, думала, у меня сердце разорвется. Правда, как говорится, пути Господни неисповедимы, верно? И все равно представляю, что сейчас должны чувствовать его родные.
— Родные навещали его? Сестра или ее муж…
— Понимаете, он не хотел, чтобы сестра узнала о его болезни. Мне казалось, что это неправильно, по его рассказам, сестра у него очень славная. Он написал ей письмо; я сама отнесла его на почту. Адрес на конверте был не ее, а кого-то другого — чтобы ей передали, когда он скончается. А потом к нему пришел какой-то гость, и они ушли вместе.
Вот это новость!
— Когда к нему приходил гость?
— В тот вечер, когда он должен был встретиться с вами на Тауэрском мосту. Он еще сказал мне, когда они выходили: «До свидания, миссис Херли. Если друг, с которым я должен был встретиться, будет меня искать, передайте, что я ушел вперед и буду на месте, как обещал». Когда мистер Уиллет вернулся, он рассказал, что на мосту случилась страшная авария и никто не мог перейти на другую сторону. На следующий день, вечером, он уехал с вещами в Дувр — и больше я о нем ничего не слышала. На всякий случай я еще несколько дней не сдавала его комнату.
— Вы очень добры. А не вспомните, что за человек приходил к нему?
— Я была тогда в столовой и накрывала к ужину; видела его только мельком. Мистер Уиллет сам пришел ко мне и предупредил, что ужинать не будет; он ведь числился у меня в любимцах. Но я все равно оставила ему еды на всякий случай; когда он вернулся домой, то сел здесь, на кухне, и поел.
— Вы можете описать его гостя?
— Да ведь у меня не было причин запоминать его, верно? Я просто обрадовалась за мистера Уиллета, что к нему кто-то пришел; я надеялась, может, он убедит мистера Уиллета вернуться домой и все-таки повидаться с отцом и сестрой. Говорю вам, я плакала, когда он уезжал. Очень я за него расстраивалась.
— Гость не проводил мистера Уиллета до дома?
— Нет, он вернулся один. Сказал, что встреча прошла не так, как он ожидал, и мне стало его жаль. Да что же это я вас на пороге держу? Входите, дорогой майор, и поищем ваши коробки.
Следом за хозяйкой Ратлидж вошел в дом; она повела его в крошечную кладовую, где была аккуратно сложена всякая всячина. С одной стороны стояли две коробки, надписанные фамилией Уиллет.
— Знаете, мне даже жалко, что их не будет, — сообщила Ратлиджу миссис Херли. — Пока они были здесь, я надеялась на чудо, что он снова стал таким, каким был до того, как его скрутила болезнь. Тут про него спрашивал какой-то констебль, так я ему ничего не сказала про коробки. Мистер Уиллет не велел передавать их никому, кроме майора, а я привыкла держать слово.
Ратлидж был очень благодарен ей за такую стойкость.
— Ну вот, а теперь прощайте, — сказала хозяйка, проводив Ратлиджа на крыльцо.
Он подхватил коробки, собираясь нести их к машине. А она быстро вернулась в дом, захлопнув за собой дверь, чтобы Ратлидж не слышал, как она плачет.
Поскольку на квартире у Ратлиджа поселился раненый майор, он отвез коробки в дом сестры. Увидев его с коробкой в руках, Франс спросила:
— Ты что, переезжаешь ко мне?
— Не совсем. Мне нужно оставить у тебя эту коробку и еще одну такую же. Но вначале я их вскрою. Куда нести — в кабинет?
— Да, пожалуй.
Перенеся коробки в кабинет, он вскрыл их. В обеих лежали листы бумаги. Одни были исписаны от руки, другие напечатаны на машинке.
— Интересно, что стало с его багажом? — вслух спросил Ратлидж. — Наверное, попал в Темзу вместе с ним. На его месте я бы сделал то же самое.
— С чьим багажом? На чьем месте? — удивилась Франс.
— Если бы я мог ответить на оба вопроса, я бы был близок к победе.
— Твои вопросы имеют какое-то отношение к той ужасной деревне, куда ты возил меня пить чай? Учти, я до сих пор тебя не простила!
— Ты о Фарнэме? Да, встретили нас там неприветливо… Сейчас, по здравом размышлении, я понимаю, что не должен был везти тебя туда. — Ратлидж вынул из коробки первую сотню страниц.
Это оказались черновики двух первых книг Уиллета, и он отложил их в сторону. Хотя инспектор понимал, насколько они драгоценны для мертвеца, он испытал разочарование.
Дойдя до дна, он сложил все листы на место и заново перевязал коробку бечевкой.
Во второй коробке он нашел, что искал: рукопись его неоконченной третьей книги. Ратлидж пролистал рукописные страницы и перешел к машинописным.
Заглавие было надписано рукой над первым абзацем: «Грешники».
