Один из милиционеров привел с поста медсестру, и та аккуратно ощупала Марину с ног до головы. Коваль насмешливо подчинилась просьбам повернуться, поднять руки и вывернуть карманы, потом вздохнула и вошла в палату.
Хохол лежал на кровати, прикованный наручником к спинке. Грудь и левая рука были в бинтах, притом весьма несвежих. Ну, понятно — праздники, никому дела нет…
Марина присела на край кровати и коснулась рукой небритой щеки. Тот открыл глаза и дернулся так, словно увидел привидение:
— Ты?!
— А кого ты ждал? — усмехнулась она, удерживая его на кровати.
— Господи, ты жива… — выдохнул Женька. — Жива…
— О, прекрати! С чего бы мне быть мертвой?
— Как же я так оплошал, ума не приложу, — проговорил он, пытаясь сесть, но Марина снова придержала его. — Ты представляешь — вошли три Санта-Клауса, я еще подумал: «Ну, на фиг их трое-то? Хоть бы Снегурочку какую взяли…» А они из-под бород стволы достали и продавщицам говорят: ложитесь, мол, на пол, и все будет нормально. И мне — отойди, не мешай. Какое — «не мешай», кому вы это сказали? Я ствол успел достать, влепил одному сразу в руку… А девчонка успела тревожную кнопку нажать, сирена завыла. Мне в грудь выстрелили, я и провалился сразу… А как очнулся — девки мертвые лежат, рядом лужа крови, в руке у меня ствол… И тебя нет, а по магазину уже менты снуют. — Хохол облизал губы, и Марина потянулась за стаканом с водой. Сделав два судорожных глотка, Женька продолжил: — Менты «Скорую» вызвали, меня на носилки — и под конвоем сюда. Так, мол, и так, гражданин Влащенко, подозреваетесь вы в двойном убийстве и налете на бутик. Я им начал говорить, что ты там была, а они слушать не желают, мол, не переводи стрелки, небось дома твоя Наковальня, в ус не дует… Знали, что если я даже и прав, то Малыш к ним-то не кинется, сам будет искать…
— Все, хватит! — перебила Марина. — Я сейчас к прокурору наведаюсь, а там решим.
Она пошла в коридор, и тут в сумке завибрировал мобильный.
— Марина Викторовна, а Макара-то нет, — сообщил ей возглавлявший «операцию» Логинов.
— Стас, ты чего звонишь? Не знаешь, что делать? — разозлилась Коваль.
— Жечь?
— Да что хочешь — но чтобы громко!
Разговор с прокурором вышел коротким, но эффективным. Оказывается, на второй день после случившегося за городом на трассе патрульная машина ГИБДД обнаружила окоченевший труп молодого человека в костюме Санта-Клауса с двумя пулевыми ранениями — в руку и в голову.
— Добили его, — пояснил прокурор в ответ на слова Марины о том, что ее охранник стрелял только в кисть. — Добили и выкинули, чтоб не возиться. Умереть от ранения в кисть он не мог, а вот от контрольного выстрела в лоб — запросто.
— Шутки шутите… — вздохнула Коваль, постукивая ногтями по столу. — А с охранником моим что же?
— А ничего. Охрану сниму, а там сами решайте. Продавщицы застрелены из другого оружия, так что претензий к вашему охраннику формально нет. Надо же, как нынче стали работать — в костюмы обрядятся, боевиков насмотревшись… — Прокурор покачал головой и предложил Марине сигарету. Она закурила. — Вы-то сами как, Марина Викторовна?
— А я что? — усмехнулась она. — В порядке. Так я поеду, пожалуй, Георгий Георгиевич? Жене своей привет передавайте.
— С Рождеством, Марина Викторовна.
— С Рождеством.
Она вышла на улицу и побрела к своему «Хаммеру», не замечая охранников, моментально окруживших ее. Возле машины она покурила, задумчиво глядя на запорошенные снегом деревья в сквере у прокуратуры, и только потом сказала, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Значит, все кончилось?
— Да, Марина Викторовна, — отозвался рыжеволосый Сева, осторожно набрасывая на голову хозяйки капюшон шубы.
— Типа — рождественская сказка, да? И прокурор в роли волхва? Только вот я мало похожа на Деву Марию…
— Ой, да ладно вам, Марина Викторовна! — отмахнулся Сева. — Любите вы наговаривать на себя.
— Марина Викторовна, тут по радио в новостях сказали — горит дом у городского парка! — высунулся из окна машины водитель Юра. — А там ведь живет…
— Догадался — и молчи! — отрезала хозяйка. — Может, жилец проводку давно не менял!
Охранники фыркнули, а она только вздохнула. Все закончилось даже лучше, чем она могла себе представить, но в душе все равно осталось ощущение пустоты и печали. В сущности, в ее положении не было ничего завидного. Жить под постоянным прицелом, не загадывать дальше чем на один день, опасаться и чужих, и своих — разве это жизнь? Так, подобие. Коваль снова вздохнула и села в машину.
Они уже почти выехали из города, когда прямо на обочине Марина вдруг увидела старика, торгующего с раскладного стола какой-то ерундой. Но даже не старик привлек ее внимание, а притопывающая ногами на одном месте маленькая девочка.
— Тормозни, Юрка! — велела она водителю, и огромный джип замер в пяти метрах от странной парочки. Коваль вышла и в сопровождении Севы вернулась чуть назад. Старик почему-то вобрал голову в плечи и забормотал себе под нос, но Марина не обращала на него внимания. Она присела на корточки перед девочкой и взяла ее за руки. На ребенке не было рукавиц, и озябшие ручки напоминали ощипанные крылышки.
— Как тебя зовут? — спросила Коваль, растирая пальцы девочки.
— Марина, — ответила малышка, глянув на незнакомую женщину распахнутыми синими глазами. — А тебя?
— Представляешь, меня тоже. А это твой дедушка?
— Да. Мы продаем ангелочков.
— Кого? — изумилась Коваль, и девочка, высвободив руки, подбежала к столику и взяла оттуда маленькую фигурку, сделанную из кусочка дерева, каких-то белых тряпочек и перьев. — Вот. Бабушка делает, а мы с дедушкой продаем.
Марина вынула из кармана свои перчатки на кроличьем меху и надела их на детские ручки. Получилось великовато, зато тепло. Малышка растерянно заморгала, и Коваль ободряюще улыбнулась ей.
— А где твои родители?
— У меня нет родителей, — произнесла девочка буднично. — Пожалуйста, не прогоняйте нас отсюда… Нас уже три раза прогнали…
У Коваль вдруг защемило сердце. Она снова полезла в карман, но там оказалось всего несколько мятых сотен. Она подозвала Севу и велела отдать старику все деньги, что найдутся в карманах охраны. Старик испуганно замахал руками, когда увидел кучу бумажек, но Сева что-то зашептал ему, и он успокоился, перекрестившись. Коваль поцеловала ребенка и поднялась, отряхивая край шубы. Она уже почти дошла до джипа, когда услышала сзади торопливые шаги. Обернувшись, она увидела девочку, бегущую за ней.
— Постойте! Вот… — сбивчиво проговорила малышка, торопливо сунув ей в руку маленький пакетик. — Он вам счастье принесет.
Девочка развернулась и побежала обратно к деду. Коваль села в машину и вытряхнула содержимое пакетика себе на колени. Это оказался белый ангелочек в длинном платье, с крыльями, склеенными из настоящих птичьих перьев, и с крошечным венком на деревянной голове. Марина оглянулась в заднее стекло джипа, но ни стола, ни старика с девочкой на обочине уже не было…
