Конечно, у нее был соблазн переложить хотя бы часть ответственности на мужа, рассказать ему и попробовать вместе решить, что делать, но она привыкла полагаться в таких щекотливых вопросах только на себя, не доверяя никому, даже самому близкому человеку.
Однако она недооценила Хохла — как обычно, впрочем. Он все эти дни ждал, когда же она заговорит с ним о письме Беса, которое успел прочитать, — Марина забыла его на столе в кабинете, а Женька, забредший туда в поисках ее же пачки сигарет, нашел послание и, разумеется, прочел. Подозрительность Хохла в отношении жены всегда зашкаливала за все разумные пределы, а потому он не видел в своем поступке ничего неприличного и недостойного. Он мог, конечно, припереть Марину к стенке и заставить сказать правду, но решил выждать время и проверить, скажет ли она сама.
На самом деле Хохол уже принял кое-какие меры, хоть и опасался гнева жены, который непременно обрушится на его голову, — слишком хорошо он знал эту красивую женщину, чтобы обольщаться на ее счет, — но ему все-таки было важно, чтобы она сама, сама попросила совета или — что еще предпочтительнее — помощи. Но она молчала.
— Мариш, скоро у Грегори уроки закончатся, может, мы его встретим? — схитрил Хохол, и Марина, встрепенувшись, согласно кивнула:
— Да, пожалуй. Мы так давно не были нигде втроем.
— Тогда собирайся.
Когда она вышла из кабинета, Хохол, вздохнув, вынул мобильник и набрал номер. Ему долго не отвечали, но спустя какое-то время в трубке раздался щелчок, и хриплый мужской голос заговорил по-русски:
— Да, братан, чего хотел?
— Здорово, Митрич. Ну что, как там с моим делом-то? Двинулось? — Хохол закурил, присев на край стола и придвинув к себе тяжелую бронзовую пепельницу.
— Двинулось, Жека. Сегодня прямо у школы срисовали мои парни человечка. Неприметный такой человечек, обычный лох-обыватель. Но у моих-то глаз на таких набит. Короче, Гришкин это казачок, я тебе отвечаю. Крутится, осматривается, каждого пацана взглядом щупает. Ты гляди там со своей кралей, как бы чего с мальцом вашим не вышло.
В трубке послышался надсадный кашель, и Хохол, дождавшись паузы, поинтересовался:
— Как здоровье-то, Митрич? Слышу — не ахти?
— Какое там… последние деньки дотягиваю, все легкие уж выплюнул. Потому и взялся помочь тебе по старой памяти, как тогда ты на киче за меня впрягся.
Хохол не любил вспоминать ту историю, когда ему пришлось одному держать оборону против семерых подручных пахана, чтобы не дать им зарезать несправедливо обвиненного в краже камерного «общака» Митрича. С тех пор довольно влиятельный в определенных кругах Митрич считал себя его должником и старался, как мог, отквитать этот долг. Находясь в чужой стране, Хохол был очень ограничен в возможностях, а потому обратился за помощью именно к нему, чтобы никакая информация не просочилась к Бесу. Старик прислал в Бристоль не просто своих людей — он прислал собственных сыновей, и это говорило о том, что он прекрасно понимает, насколько важна Женьке конфиденциальность.
Разговор с Митричем почему-то взбудоражил Хохла. Он решил не брать с собой в школу Марину, а уехать быстро и тихо, пока она красится и одевается. Внутри у него зашевелилось что-то, похожее на огромный кусок льда, и это ощущение он сразу вспомнил — последний раз испытал его в тот день, когда их джип расстреляли на дороге два мотоциклиста и Марина едва не погибла. Собственно, с этого все и закрутилось — именно тот день стал началом новой жизни.
— Нет, поеду один! — решительно проговорил Женька, стараясь как можно тише спускаться по лестнице, и вышел во двор.
«Гелендваген» стоял в гараже, Хохол быстро открыл ворота, прыгнул в машину и завел двигатель. Когда полуодетая Марина выглянула на звук мотора из окна спальни, джип уже удалялся вверх по улице.
— Это еще что за финты?! — разозлилась Марина, хватая мобильник и набирая номер Женьки.
Его телефон молчал, что взбесило Коваль еще сильнее. Внезапно ее осенила догадка:
— Черт… а ведь он узнал! Узнал про письмо Беса и про его угрозы! Черт, черт, черт!!! — Она в бессильной ярости ударила кулаком в зеркальную дверцу шкафа и разбила ее. Из разрезанной руки хлынула кровь, и вид ее слегка отрезвил разъяренную женщину. Она пошла в ванную, достала из шкафчика перекись и бинт, кое-как остановила кровь и наложила повязку.
— Что мне делать, господи?! Как мне быть, а?! Ведь он сейчас таких дров наломает, что мало не покажется! — простонала Марина, опускаясь на пол в ванной.
Хохол изо всех сил старался не нарушать правил, но это давалось ему с огромным трудом. Мысль о том, что с маленьким Егоркой может случиться что-то ужасное, заставляла его то и дело превышать скорость. Вот и здание школы — трехэтажный дом из красного кирпича, обнесенный низенькой оградкой. Откуда-то из-за него доносились веселые детские крики — видимо, на футбольном поле, расположенном позади школы, шла игра. Хохол перевел дыхание и закурил, заглушив двигатель. Урок должен закончиться через десять минут — стало быть, еще есть немного времени. Он вышел из машины и оглядел парковку. В самом дальнем углу небольшой площадки стоял старенький битый «Пежо», и именно он почему-то не понравился Женьке. Он вразвалку приблизился к машине, однако в салоне никого не было. Оглядевшись по сторонам, Хохол вынул из кармана финку, с которой никогда не расставался, и аккуратно вскрыл замок. Беглый осмотр салона ничего не дал, но в пепельнице обнаружились два окурка от «Явы».
— Есть! — пробормотал Хохол, выбираясь из машины. — Вот же лох, прости меня, господи, — кто ж такие косяки-то порет? Неужели Бес пожалел дать бабла на пачку английских сигарет или хотя бы просто импортных? Все зло в мире от лохов.
Удовлетворенный не подведшей его интуицией, Женька направился к крыльцу школы. «Сейчас возьму Егора — и домой. Маринка орать будет, конечно, что без нее умотал, но ладно — пусть. Лишь бы этот деятель не успел раньше меня».
Звонок прогремел прямо над головой Хохла, и тот поморщился от резкого звука. Из кабинетов в коридор потоком хлынули дети всех возрастов, и Женька начал высматривать в этой бурной реке своего Егорку. Когда же он увидел сына, внутри все похолодело — рядом с мальчиком, крепко держа того за руку, шел незнакомый мужчина в джинсовом костюме и темных очках. Егорка доверчиво заглядывал в лицо спутника, а тот что-то говорил, чуть склонив к нему голову.
— …твою мать! — вполголоса ругнулся Хохол по-русски, чем вызвал недоуменные взгляды двух учительниц, мимо которых как раз проходил. — Не успел, не успел, елки!
Незнакомец обернулся, и Женька, повинуясь старому инстинкту, укрылся за первой же дверью.
— А вот и заказчик, — раздалось за его спиной по-русски, и он резко развернулся, машинально выхватывая финку. — Спокойно, Хохол, свои.
В кабинете за партами сидели двое парней, похожих как две капли воды и одинаково одетых. Хохол перевел дыхание — это были сыновья Митрича, близнецы Слава и Саня.
