– Ладно, извини. Пока…
– Пока. Я скоро приеду. Может, завтра…
Окрошку он, значит, ест. А у самого рот набит оладьями!!!
Не знаю, может, другая на моем месте не выдержала бы, устроила скандал, ворвалась бы в эту времянку и разнесла бы там все в пух и прах! Но я не смогла. Я побоялась, что после этого Борис уж точно бросит меня. С детьми и фермой. И что я тогда буду делать? Искать себе нового мужа? Чтобы потом пахать, как пашет, скажем, Валя Шинкарева, соседка Надьки. Ее, правда, муж не бросал, он погиб, и Валя осталась одна вкалывать на ферме. Героическая женщина.
У меня же сразу все развалится. Работники сядут мне на шею. Ондатры мои умрут. Все дело пропадет…
А так… Я замужняя жена. У меня есть муж, который, как ни крути, везет на себе все хозяйство, зарабатывает деньги, воспитывает детей. Но как, как закрыть глаза на его измены, обман? Превратиться в тварь бессловесную?
А что, если войти туда, увидеть все (все!) и молча повернуться и уйти? Может, тогда он почувствует свою вину, придет домой и покается? Повинится и пообещает прекратить свои отношения с Надькой? Или… Как узнать его реакцию?
Прожив с Борисом какое-то время, я знаю, что, в общем-то, он ответственный человек, и вот так взять и бросить семью, ферму вряд ли сможет. А потому, что бы я ни сделала, как бы ни поступила, скорее всего, ничего не изменится. Вернется домой и будет спокойно себе жить дальше. Может быть, даже и слова не скажет, как будто ничего не произошло.
Я постояла еще некоторое время, подождала неизвестно чего да и вернулась домой. Сорвала с себя маскарадные тряпки, швырнула шляпу и разрыдалась. А что мне еще оставалось?
Мои руки судорожно сжимали невидимую тонкую шею ненавистной мне женщины. Я знала, что еще вернусь туда, в Идолгу, обязательно вернусь.
И я вернулась…
18. Людмила
Я вспомнила имя этой певицы. Острое, как лезвие: Zaz.
Изабе́ль Жеффруа́ – француженка, молоденькая, симпатичная, голос с хрипотцой. Когда слушаешь ее, то кажется, что у нее внутри горла сплошная рана, которая саднит. Что она поет круглые сутки, без остановки, и что от горла уже ничего не осталось.
Веселые такие, беззаботные песенки. Думаю, Сергей всегда хотел жить вот так же весело, легко, и чтобы его окружало все красивое – солнце, молоденькие девушки, и чтобы все пахло сладкими фруктами и цветами. И все могло бы быть именно так, если бы не я. Ведь это же я во всем виновата. Этот солярий, ожоги, мое опоздание длиною в целую жизнь… Приди я вовремя, ничего бы не случилось. Но я не пришла, не пришла! И теперь из-за меня Сергей мается где-то, прячется и приходит в ужас всякий раз, когда представляет себя в тюрьме. Не надо хорошо знать этого человека, чтобы, раз увидев его, понять, что в тюрьме он долго не протянет. Он красивый, холеный, изнеженный комфортом, избалованный хорошей едой и одеждой. Мужики в тюрьме будут бить его до тех пор, пока не забьют до смерти.
Кража или разбой, побег, а теперь вот еще на него хотят повесить двойное убийство!!! Как же, убийцу вычислили. Он просто в очередной раз оказался не в то время не в том месте. Это точно. Сережа не способен на убийство.
Вспоминаю свою реакцию, когда мне сообщили о том, что его подозревают в убийстве двух женщин из Идолги. Вернее, отсутствие этой реакции. Мне тогда словно сон приснился, что пришла адвокатша и рассказала весь этот бред. Предположим, он действительно скрывался в этой деревне, прятался у этих женщин. Но зачем ему их убивать?! Это не такой человек!
Да, в нем нет мужественности. Но мне этого и не надо. Может, кому-то подавай мачо, а по мне так лучше спокойный, уравновешенный и неконфликтный мужчина, который хорошо разбирается в психологии женщины, знает, как доставить ей удовольствие.
Если бы не эта история, я, быть может, развелась бы с Герой и вышла замуж за Сережу. И, уверена, мы жили бы с ним счастливо. Может, у меня и не было бы столько денег, сколько сейчас, но на жизнь бы нам хватало. И, главное, я была бы счастлива как женщина. Меня бы окружали вниманием и заботой. Сергей очень предусмотрительный, все замечает, каждую мелочь, старается угодить, предупредить…
Я тоскую по нему. Очень тоскую. Вот только не знаю, где его искать. На его место в «Туберозу» взяли молодую женщину, которая вообще ничего не смыслит в духах. Как ни зайду в магазин, она постоянно болтает с кем-то по телефону, на покупателей вообще не обращает внимания. Я бы на месте хозяина выгнала ее. Но, может, это какая-нибудь родственница или знакомая. Ведь люди берут на такие места более-менее проверенных людей, чтобы не воровали. Это главное.
Я подозреваю, что за моей квартирой ведется наблюдение. Я в Сережином деле прохожу как свидетельница под меткой «любовница», а Сережу ищут, и они просто не могут не следить за мной. Думаю, они следят и за его квартирой тоже, и за соседкиной. Мне уже доложили, что с этой девчонки, соседки его, тоже глаз не сводят. Все надеются, что она приведет их к нему, в какое-то тайное место. Но я так полагаю, что она не дура, чтобы не понимать этого.
Я же в основном сижу дома. Квартиру привела в порядок, все черные тряпки с зеркал убрала, окна помыла, сижу, слушаю Zaz, вспоминаю, как мы с Сережей на машине катались за городом, какие пикники Сережа мне устраивал, как нам с ним было хорошо, легко. С Герой я никогда не чувствовала себя так. Он давил на меня только уже тем, что жил в одном городе со мной. Не то что раздражал, просто я чувствовала над собой контроль. И только когда мы с Сережей вырывались за город, я знала, что свободна, что уж здесь-то точно не встречу его. Хотя, даже если бы и встретила, не думаю, что он устроил бы мне сцену. Ему было вообще не до меня.
Никак не могу привыкнуть к тому, что Геры нет. Мне все кажется, что в прихожей звенят его ключи, слышны его шаги, что вот сейчас откроется дверь и он скажет мне: «Люся, я пришел». Что означало: давай, накрывай на стол, корми меня. Но приходит вечер, никто не приходит, не звонит, я сижу одна в пустой квартире, слушаю музыку, пью кофе, курю сигареты, снова пью кофе и тупо смотрю телевизор.
Сегодня мне пришло странное письмо. «Извещаем Вас, что заказанные Вами 13 августа духи «1842 Rosa Alba» стоимостью 5000 руб. будут доставлены Вам в ближайшее время. Время доставки будет сообщено дополнительно».
Духи «1842 Rosa Alba».
Увидев это знакомое название духов, я почувствовала, как сердце мое забилось.
Я никому не заказывала эти духи, сначала я покупала их у Сергея, в «Туберозе», потом он их мне просто дарил.
Значит, это его весточка!
Мне сразу же вспомнились слова адвокатши: «Может, у вас есть какое-нибудь место, ваше место, ну, я не знаю, скамейка в парке?» Она хотела узнать, есть ли у нас с Сергеем условленное «наше» место, где мы встречались или обменивались письмами. Как в романе или кино. Но у нас действительно не было такого места. Но волшебные духи, которые ассоциировались у меня только с Сережей, были.
