– Поняла…
Голос женщины был едва слышен, она отвечала, отвернувшись, глядя на исповедальню, освещенную изнутри слабой лампочкой. Внутри виднелась белая фигура священника, склонившегося к решетке. На скамейках почти никого не осталось, немногочисленная очередь быстро таяла. Александра с первого взгляда не увидела Игоря и решила было, что он втихомолку удалился, не желая объяснять ей историю своего воцерковления. «Мне бы тоже на его месте было неудобно!» – подумала она, но тут же увидела скульптора. Он стоял в дальнем конце зала, спиной к ней, и беседовал с высоким худым мужчиной в светлой куртке. Очевидно, это и был заказчик. Александра догадалась об этом по выжидательной и почтительной позе скульптора: Игорь вытянулся в струнку, ловя каждое слово, которое негромко произносил его собеседник. «Заказ серьезный, ему хочется угодить… Все понятно, дело житейское. Но зачем же так лебезить? Я была о нем лучшего мнения…»
– Моя очередь подошла, на исповедь, – спохватилась блондинка. – Заходите к нам, месса каждый день вечером, в шесть тридцать, а сумма по воскресеньям в полдень. Вы правы, у нас тут все по-домашнему… Вы это сразу почувствовали?
Александра не успела ответить, женщина заторопилась к исповедальне, как раз в этот момент освободившейся. Художница еще раз взглянула на алтарь, на статуи, на цветы и медленно пошла к выходу. Обогнув последний ряд скамеек за колоннами, она приблизилась к разговаривавшим мужчинам.
Они ее не видели из-за массивного ствола колонны. Остановившись перед витражом со Святым Иосифом, в полутени, Александра слышала их разговор, оставаясь незамеченной. Заказчик говорил с акцентом, довольно явным, хотя речь его была свободна и правильна, как у человека, владеющего языком с детства.
– Нет, – проговорил он, – я же сказал, нет!
Его голос, приглушенный из почтения к близкой исповедальне, звучал раздраженно, как будто он был вынужден втолковывать собеседнику одно и то же.
– Это совсем не то, что нужно!
– Но ведь я спроектировал алтарь, один в один, как вы хотели, – смиренно отвечал Игорь. – Учел все ваши пожелания. Укажите, что не так?
– Это должен быть алтарь печали… Алтарь поминовения, понимаете? Я не художник и не могу как следует объяснить, но такие вещи совсем по-другому выглядят… Я видел эти алтари печали на Сицилии… Их обычно размещают в домах или в церкви, поодаль от главного алтаря. Они совсем не такие, как у вас!
– Тогда мне нужно познакомиться с ними, – отвечал скульптор. – Это не займет много времени! День-два! Я покажу вам новый эскиз, хоть в воскресенье!
– Не знаю, буду ли я в Москве, – после паузы ответил мужчина. – Может быть, уеду… И вообще, я уже не уверен, что вам стоит стараться. Вы совсем не понимаете, что мне нужно!
– Вот теперь, когда вы уточнили, я все понял! – с нажимом убеждал его Игорь. – Я сегодня же переделаю… Не сомневайтесь, теперь я все уловил!
Из исповедальни появилась блондинка в очках.
Ее лицо было пунцовым, даже на расстоянии Александра слышала ее тяжелое дыхание. Торопливо направившись к выходу, она преклонила колено в центральном проходе и прошла в шаге от Александры, не заметив ее. Художница взглянула в сторону исповедальни. Священник тоже покинул ее – преклонив колено перед статуей Девы Марии, он скрылся в ризнице.
Тем временем Игорь, сопровождая заказчика, шел к выходу, тихо твердя:
– Можете не сомневаться… Дайте мне еще один шанс… Уверяю вас, теперь все будет сделано как нужно!
– Хорошо, – явно колеблясь, ответил ему заказчик. – Если я буду в Москве в воскресенье, приду на мессу.
Теперь Александра рассмотрела его – худое лицо с высоким полысевшим лбом и впалыми щеками, седые виски, глаза, почти прикрытые устало опущенными веками. У него был беспокойный и измотанный вид человека, мучимого сомнениями, которые он не решается высказать. Мужчина скользнул по Александре пустым, невидящим взглядом. Ей вдруг показалось, что он спит наяву и говорит во сне.
Игорь вышел с заказчиком, продолжая что-то тихо ему втолковывать. Александра задержалась в церкви еще несколько минут. Высокий сутулый мужчина погасил один из двух больших бронзовых светильников, освещавших алтарь, и церковь наполнили мягкие сумерки, придавшие ей еще более домашнее настроение. За окнами дотлевал день, быстро темнеющий, стиснутый окружающими домами, – все они были выше маленькой церкви, словно взятой в каменный плен. «Какое освещение! – подумала женщина, глядя, как меркнут синие складки покрывала Святого Иосифа на витраже. – Желтоватое, мутное… Как будто собирается гроза…»
Из ризницы показался священник, уже переодевшийся в светскую одежду. Альбу, надетую на время литургии, сменили черный костюм и куртка. О сане говорила лишь белая полоска колоратки, охватывающая шею. Издали он казался смуглым худым юношей, почти подростком, но когда священник поравнялся с нею, художница поняла, что они ровесники. Он неожиданно улыбнулся ей, и эта белозубая улыбка, в которой было что-то детски непосредственное, сверкнула в остывающем сумраке, согрев ее, будто дружеский привет. Александра, вздрогнув, улыбнулась в ответ и, помедлив, тоже пошла к выходу из церкви. В дверях она обернулась и взглянула на статую Святого Людовика.
«Алтарь Тристана… – повторила про себя художница. – Почему алтарь Тристана?»
Глава 6
Игорь стоял во дворе один, заказчик исчез. Уже по тому, какими нервными движениями мужчина пытался извлечь из смятой пачки сигарету, Александра поняла, как тот взволнован.
– Ненавижу такие фокусы! – пробормотал он, вытащив наконец сигарету и раскурив ее. – Толком не знает, чего хочет… Начал ломаться! А я работай, переделывай без конца!
– Откажись, – равнодушно предложила Александра. Ее саму никогда особенно не интересовали заработки, она была довольна, когда хватало на жизнь и удовлетворение самых скромных нужд. – Стоит ли унижаться?
– Да понимаешь, заказчик действительно редкий… И заказ особый! – Игорь сбавил тон, вопросительно заглянув ей в глаза. – Я последнее время все бытовой мелочовкой перебиваюсь, надоело, творческой работы совсем нет. Ну, бюст, ну, панно куда-нибудь в банк или особняк, ну, памятник… Опустился даже до этого! А что делать? Работу рвут из рук… Дешевле сделать за рубежом, в том же Китае заказать. К счастью, еще не все об этом знают.
– Брось жаловаться, – усмехнулась Александра, – все великие мастера изготовляли надгробия и не считали это для себя унижением! Что за манера, валить все на мелкотемье? Микеланджело создал гробницу Медичи. Что тебе мешает тоже изваять нечто титаническое, с гуманистическим подтекстом…
– А, да брось ты… – досадливо отмахнулся Игорь. – Наши Медичи те еще Медичи…
– Микеланджелы им вполне под стать, – заметила Александра. – Что же ты будешь делать?
– Вникать в предмет! – с отчаянием проговорил скульптор. – Есть у меня на это время, как же!
На ступенях под портиком появился мужчина, гасивший в храме свет. Он запер дверь, выразительно поглядывая на двух последних людей во дворе. Игорь взял Александру под руку и повел ее к воротам, продолжая расстроенно повторять:
