Глава 11
Идея Журбина обзавестись мотоциклом, добраться на нем до Лахмалы и попытаться раздобыть там транспорт вначале вызвала сомнения у большинства спецназовцев – реально ли это?
– Может, у кого-то есть вариант лучше? – Сашка обвел товарищей сердитым взглядом. – Мы ведь тут в критическом положении. Помощи ждать неоткуда. Боеприпасов, даже с учетом трофеев – не ахти. Денег на продукты в обрез. Связи нет. По всей округе банда на банде. Чего ждать-то?
После недолгого молчания Горяев негромко резюмировал:
– Да, как ни верти, а Александр прав. Вариант, конечно, рисковый, но он дает хоть какой-то шанс на успех. Если удастся раздобыть мотоцикл, то поедут… Я и Борис.
– А почему не я? – Журбин возмущенно развел руками.
– Ты бы еще Володьку предложил с его белобрысой макушкой! – усмехнулся Горяев. – Глянь на себя в зеркало! На туземца ты как-то не очень похож. Вычислят в один момент. Да и говоришь ты с акцентом, пусть и не очень заметным. Зато в драке ты у нас лучше всех, а это важно. Мало ли что. Ладно, уговорил! Шевелюру мы тебе чалмой замотаем. Будешь изображать из себя слабоумного типа с сильными дефектами речи.
– Хорошо, я очень-очень буду стараться, – перекосив лицо и закатив под лоб глаза, проговорил Журбин, имитируя упомянутые дефекты.
Этим днем у монахинь был настоящий праздник – они наконец-то смогли организовать большую стирку. На веревках во дворе затрепыхались десятки платьев, рубашек, штанов. Отмыли и часть замарашек из числа самых маленьких. Чтобы организовать помывку для девочек, парням с мальчишками постарше пришлось еще несколько раз сходить за водой.
Ну а сами спецназовцы для приведения себя в порядок сходили к озерцу, куда и впадал ручей, бегущий от родника. Сашка еще в первый раз сообразил, что вода, текущая по склону, куда-то обязательно должна деваться. Как выяснилось, она уходила именно в то озерцо, куда парни и должны были десантироваться с вертолета. Оно было окружено плотным кольцом раскидистых верб, к тому же и находилось между склонами балки, поэтому летуны его попросту не заметили.
С ними отправилась и шумливая ватага детдомовских сорванцов. Приберегин и Плужников, оставшиеся для охраны, с автоматами в руках прохаживались у ворот. Неожиданно они приоткрылись, и во двор заглянул старик, с которым Журбин договаривался насчет мотоцикла.
Увидев Серегу и, судя по всему, его узнав, старик поманил спецназовца рукой и со значительным видом объявил:
– Мотоцикл здесь!
Парни поспешили на улицу и потеряли дар речи при виде раритета, изготовленного едва ли не в каменном веке, донельзя побитого, покрытого коррозией и с совершенно лысой, хотя и туго накачанной резиной. Хозяином этого чуда техники оказался мужчина средних лет с разросшейся бородой, в старом полотняном костюме. Рекламируя свой товар, владелец раритета попытался его завести, но безуспешно.
Плужников, завзятый мотоциклист в годы своего недавнего отрочества, быстро осмотрел все основные узлы и системы. Как ему удалось выяснить, древний драндулет, напоминающий былые изделия минского завода, при всей своей неприглядности оказался вполне функциональным и, самое главное, комплектным. В процессе последующего торга сумму аж в десять тысяч лир, заломленную хозяином, усилиями непробиваемо-напористого Приберегина удалось снизить до трех.
Десантники, вернувшиеся с озера, были ошарашены, когда увидели столь ценное приобретение. Лишь Володькины заверения в том, что машина – зверь, несмотря на свой убогий вид, несколько снизили накал эмоций.
Тут же, не теряя времени, Плужников начал разборку всех узлов, вызывавших сомнение. Ему вызвались помогать Борька и Антохин, тоже в прошлом заядлый мотоциклист. Инструментов не хватало, и большим подспорьем в работе народных умельцев стал ржавый набор рожковых ключей, раздобытый каким-то приятелем Джафара. Возня с мотоциклом затянулась дотемна.
На следующий день работа с раритетом была продолжена. К обеду удалось наладить карбюратор, систему зажигания, отрегулировать натяжение цепи. Но самого главного – где взять бензин и масло для кривошипно-шатунного механизма, не знал никто. Парни решили выйти из положения за счет какого-нибудь эрзаца. В этом им на выручку пришла все та же светловолосая монахиня, назвавшаяся Анной. По ее словам, она как-то делала приборку в кладовке и нашла там два ящика со стеклянными бутылками, заполненными какой-то жидкостью.
– Может быть, они вам для чего-нибудь пригодятся? – наблюдая за работой ремонтников, тихо спросила она.
– Это вряд ли. – Плужников мотнул головой. – Керосин или что-то там в этом роде сюда не подойдет.
– А если это спирт? – сразу же оживился Сашка Журбин, проверявший проводку передней фары. – Денатурат подошел бы вполне! Идем, покажешь, что там за ящики.
Они прошли в здание. В тесной каморке хранилась старая мебель и какие-то древние занавески. Под штабелем этого аккуратно сложенного тряпья Сашка увидел пластмассовые пробки технических короткогорлых литровых бутылок с зелеными этикетками, на которых значилось, что это растворитель. Открутив пробку и понюхав, Журбин обрадованно отметил: денатурат!
– Ну, ты молодец! – оглянувшись, похвалил он.
Анна немного помолчала и неожиданно спросила его на русском языке, пусть и ломаном:
– Вы из России? Вы – русские?
Сашка сдержанно улыбнулся и внимательно посмотрел на девушку. Он напряженно думал, стоит ли говорить ей правду.
– Ну, если строго между нами, то – русские, – негромко сообщил он. – А ты откуда знаешь русский? По лицу-то я вижу, что ты не из здешних, коренных.
– Все мои прабабушки и прадедушки родились в России и попали сюда после Октябрьского переворота. – Анна говорила с заметной горечью в голосе. – У нас в Латакии одно время русских было очень много. Потом, когда начались ближневосточные войны, люди разъехались по всему миру. Кто-то даже возвращался в Россию. У одного моего прадеда на Оке было большое имение. Ну а здесь мы живем не богато.
– Слушай, Аня, я все хочу спросить, а что это тебя понесло в монастырь? – подняв тяжелый ящик, поинтересовался Журбин. – Делать, что ли, больше было нечего?
– У меня тяжело заболела мама, и я дала обет, что стану монахиней, если ей будет ниспослано выздоровление, – сдержанно сообщила Анна.
– Выздоровела? – уточнил Сашка.
– Нет, – чуть слышно ответила девушка. – Видимо, я была плохой послушницей. Меня постоянно одолевали сомнения, какие-то мирские думы. Наверное, поэтому этой весной моей мамы не стало.
– Святая простота! – с сочувственной иронией констатировал Журбин.
Подойдя к мотоциклу, он вылил в бак пару бутылок денатурата, добавил с полстакана оливкового масла и попытался запустить двигатель. К удивлению Плужникова, мотоцикл несколько раз внятно чихнул, как бы давая понять, что шансы завести его есть. Однако с зажиганием и карбюратором пришлось возиться еще полчаса. Потом наконец-то двигатель затарахтел достаточно уверенно, выплевывая из выхлопной трубы седоватый дым, пахнущий горелыми оливками.
