Девочка моментально поняла: папа записал для памяти дни
рождения близких родственников. Мама — это Лидия Константиновна, Катя — она
сама, а Юля — погибшая жена. Но что же получается? Юлечка умерла в день своего
рождения? Почему она в такой праздник отправилась на дачу, да еще одна? Не
захотела созывать гостей? И еще: кто такие Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич?
Сгорая от любопытства, Катюша подошла к бабушке и сказала:
— Искала в библиотеке справочник по русской литературе,
мне сочинение писать надо.
— Нашла? — поинтересовалась Лидия Константиновна,
не отрывая взора от экрана телевизора, где в тот момент передавали новости.
— Не-а, — протянула Катя.
— Подожди, папа домой вернется и даст книгу.
— Зато вон чего с полки выпало, — сообщила
девочка, показывая потертый ежедневник. — Ба, скажи, когда у моей мамы был
день рождения?
Лидия Константиновна вздрогнула:
— Зачем тебе?
— Интересно. Мы всегда ездим на могилу девятого
октября.
— Верно, это дата гибели твоей несчастной мамочки.
— А почему не навещаем кладбище в день рождения?
Бабушка замялась, потом сказала:
— Извини, деточка, твоя мама была сиротой, и мы…
— Как? — изумилась Катя. — Ты мне об этом не
говорила. И вообще.., получается, что я ничего про мамину родню не знаю.
Лидия Константиновна грустно улыбнулась:
— Ладно, расскажу, ты уже выросла, пора и правду
узнать. Мы с папой берегли тебя от негативных эмоций, но, похоже, следует
приподнять завесу над прошлым.
Информация, выданная бабусей, звучала шокирующе: Юля была
подкидышем. Кулек с пищащим младенцем нашли на пороге одной из больниц
небольшого подмосковного городка. Случилось это девятого октября. Девочке,
замотанной в рваные тряпки, по виду дали десять дней от роду, но в документах
датой рождения поставили число, когда ее нашли. Юля никогда не отмечала самый
любимый людьми праздник.
— Я появилась на свет неизвестно когда, —
объяснила она свою позицию Лидии Константиновне, — и, похоже, мое рождение
не доставило особой радости родителям. Поэтому пить шампанское девятого октября
не хочу. Лучше мы откупорим бутылочку тридцать первого декабря.
— Почему? — удивилась свекровь. — Это же
Новый год.
Юлечка засмеялась:
— Ты забыла! Тридцать первого декабря я познакомилась с
женщиной, которая стала мне мамой, — с тобой!
Так с тех пор и повелось в семье Тришкиных.
— Ясно, — кивнула Катя. — А кто такие Фаина
Сергеевна и Петр Григорьевич?
И тут вдруг бабушка посинела, как будто вся кровь от лица
Лидии Константиновны стекла к шее.
— Не поняла… — еле-еле шевеля языком, спросила бабуся.
Удивленная столь резкой реакцией на самый невинный вопрос,
Катя повторила:
— Кто такие Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич?
— Но.., откуда… Кто? Кто тебе о них наболтал? —
прошептала Лидия Константиновна.
Внучка растерялась. Но потом ткнула пальцем в ежедневник.
— Тут есть список дней рождения, — пролепетала
она, — самых близких людей. Вот я и подумала…
Щеки бабули порозовели.
— Ах вон оно как! — с явным облегчением
воскликнула старушка. — Это наша прислуга. Брат и сестра, Петр и Фаина.
Она убирала квартиру, он по мелочи помогал. Умерли они давно, ты крошкой была и
не помнишь их.
Катя сделала вид, что поверила бабушке. Но скажите,
пожалуйста, каким образом Фаина СЕРГЕЕВНА и Петр ГРИГОРЬЕВИЧ могут быть братом
и сестрой, а?
* * *
Катя замолчала и глянула на меня. Я пожала плечами.
— Очень просто. Во-первых, вполне вероятно, что родство
двоюродное, во-вторых, мама могла их родить от разных отцов.
— Нет, — помотала головой Катя, — бабуля меня
обманула.
— Почему ты так решила?
— Я положила ту телефонную книжку в библиотеке, а утром
она исчезла. До сих пор найти не могу.
— Бывает, — вздохнула я. — Один раз тоже
долго искала именно телефонную книжку. Прямо извелась и решила, что потеряла.
Очень, помню, расстроилась. А через неделю начала размораживать холодильник и
обнаружила книжечку в глубине морозилки — положила ее туда машинально, вместе с
мясом.
Катя хихикнула, потом удивленно поинтересовалась:
— А за фигом холодильник размораживать?
Да уж, современным девушкам трудно представить, какие заботы
лежали на плечах их мам и бабушек. Мы кипятили белье на плите, не могли купить
памперсы, гладили тяжеленными утюгами и отскребали намертво налипшие остатки
пищи от алюминиевых кастрюль и гнутых сковородок. Об автоматических стиральных
машинах, тефлоновых покрытиях и холодильниках «ноу фрост» никто даже и не
слышал, потому что их просто не было. Впрочем, по той же причине мы ничего не
знали о плоских телевизорах, компьютерах, Интернете и видеомагнитофонах. Я уж
не говорю о всяких там плеерах, мобильных телефонах, электронных замках и
прочих благах цивилизации. Простой катушечный аудио-магнитофон под названием
«Весна» вызывал восторженный озноб.
А еще было время, когда по четвергам Останкино не работало и
голубые экраны в квартирах счастливых обладателей теликов оставались темными.
Кстати, «ящики» были огромными, зато экранчик имел размер с ладошку, и перед
ним торчала лупа, куда следовало наливать воду. Назывался сей агрегат «КВН». Я
не знаю, как правильно расшифровывается аббревиатура, но ехидные москвичи
говорили:
— «КВН»? Это очень просто! Купил — включил — не
работает.
Ладно, хватит предаваться воспоминаниям. Как все это в двух
словах объяснить Кате? Поэтому я просто у нее спросила:
— Что ты от меня хочешь?
— Найдите, кто убил мою маму, — резко ответила
девочка.
— Она погибла в катастрофе.
— Неужели не поняли? Папа и бабушка врут!
Я замялась, потом спокойно ответила:
— Если твой рассказ точен, то в версиях твоего отца и
Лидии Константиновны есть мелкие нестыковки.
— Вот!
— Но.., извини, конечно…
— Говорите!
