— Во! — подняла голову Катя. — В точку
попали! Либо папа маму убил, либо бабка Юлю жизни лишила, больше на этом свете
не найти людей, из-за которых она язык узлом завязала бы. Поэтому и меня
обманывают, сказочку про катастрофу придумали, понимают, что не стану я с
убийцей любимой мамы рядом жить. Только мне надо знать точно, кто виноват, отец
или бабка. Даша, помогите! Меня отправят в Швейцарию или еще куда подальше,
чтобы до истины не дорылась. Бабка больно глазастая, поняла, что я старые тайны
на свет вытащить хочу. Думала, внучка маленькой была, когда ее мать погибла,
только-только четыре года исполнилось, стану ей песни петь, она и успокоится.
Ан нет! Я умная, но прокололась где-то. Мне теперь самой ничего не предпринять.
— Тащи ее в кухню, — послышался из прихожей голос
Ирки.
Катя осеклась, потом нервно спросила:
— Это кто?
— Наша домработница вернулась, — ответила я.
— Вот черт… — пробормотала девочка. Потом она подошла к
большому французскому окну, открыла створки и, прежде чем я успела ахнуть,
выскочила во двор.
* * *
— Ну, холода напустили! — недовольно воскликнула
Ирка, входя в комнату. — Чего раму-то распахнули?
Я быстро повернулась, захлопнула окно и спросила:
— Куда вы пропали?
— Ну, прям чума, — завздыхала Ира, — сплошное
приключение. Машина у нас сломалась. Ванька сказал, какая беда приключилась, да
я не поняла.
— Бензонасос полетел, — сообщил Иван, втаскивая в
комнату какую-то непонятную штуку — то ли комод, то ли консоль. Отчего-то
мебель была сделана из железа и покрашена отвратительной темно-синей краской.
— Без разницы, что в тачке гавкнулось, —
решительно перебила супруга Ирка, — главное, она не едет.
— Совсем? — уточнила я.
— Угу, — кивнула Ирина. — Вот уж я
обрадовалась! Оделась по-праздничному, сапоги на каблуках напялила новые, те,
что мне Ольга в прошлом году на Рождество подарила, и здрасти вам! Пешком идти…
Через лес… Ковылять по сугробам…
— Позвонила бы мне, — покачала я головой.
— Так пыталась, — жалобно протянула
домработница, — но без толку, не слышали вы, Дарь Иванна, ни фига.
Впрочем, говорят, у многих людей к старости проблемы со слухом начинаются, сама
такой стану.
— И вы отправились на своих двоих, по холоду? Ира,
следовало взять такси.
— Еще чего, деньги зря переводить! — буркнула
домработница. — Не граф с графиней, так дочапали.
— В другой раз имей в виду: я оплачу машину.
— Ага, мне ваши деньги больше своих жальче, —
сообщила Ирка и чихнула. — Расшвыриваетесь в разные стороны рубликами: то
кошек керамических накупите, то кофточку очередную схватите… Этак вам в
старости на стакан воды не хватит.
— Между прочим, я не самая большая транжира в семье.
Вон Аркадий позавчера машину сменил, — попыталась я оправдаться.
Но Ирка никогда не станет осуждать обожаемого хозяина. Более
того, любым, даже самым безрассудным поступкам Кеши она найдет оправдание. Вот
и сейчас, поняв, что в его адрес прозвучал некий укор, Ирка бросилась в атаку:
— И что? Правильно сделал! Аркадий Константинович
юрист, его клиенты по одежке оценивают.
— Для защитника главное не костюм, а ум, — решила
поспорить я.
— Может, и так, — неожиданно согласилась
Ира. — Только посмотрят на обтрепку, на его ржавую тачку и спросят: «Эй,
дружок, коли ты такой умный, отчего бедный?»
Поняв, что мне никогда не переубедить домработницу, я решила
перевести разговор на иную тему.
— Значит, шли пешком? Бедняги.
— Нас один мужик подвез, — встрял Иван, — и
денег не взял.
— Встречаются еще добрые самаритяне, — удивилась
я.
— Не, он наш, русский, — пояснил никогда не
читавший религиозную литературу садовник, — хороший парень. Во чего мы у
него купили!
Я уставилась на железную конструкцию.
— Зачем вам это чудовище?
— Вечно вы, Дарь Иванна, не разобравшись,
ругаетесь, — с укоризной заметила Ирка. — Замечательная вещь —
тараканопугатель.
— И ловушка для насекомых, — подхватил Ваня.
Мои глаза начали моргать помимо воли.
— Тараканопугатель? Да за каким…
— Ща объясню! — ажиотированно заорала Ирка. —
Вы только не кричите, спокойненько реагируйте, нечего нервничать. Помните, как
на яйцеварку для СВЧ-печки разозлились? Славная вещичка была, зря вы ее из окна
запулили.
Я села у стола и подперла щеку рукой. Все, Ирку понесло,
сейчас она припомнит и мои маленькие грешки, и огромные провинности. И, что
самое интересное, в обличительной речи Ирки нет ни капли лжи. Была, была у нас
яицеварка, и я на самом деле выкинула агрегат вон. Если не знать сути дела, то
легко можно посчитать меня истеричкой, но во всякой ситуации существуют как
минимум две стороны.
Ладно, сейчас быстренько растолкую суть. Дегтярев, как все
мужчины, обожает посещать скобяные лавки. Зачем полковнику, совершенно не
умеющему обращаться ни с дрелью, ни даже с самым обычным молотком, нужны все
эти шурупы, гвозди, дюбели и прочая ерунда, я не знаю. Не спрашивайте меня, по
какой причине Александр Михайлович притаскивает сверла и скупает бессчетные
винтики вкупе с гайками. Впрочем, запас железок в хозяйстве не помеха, намного
больше неудобств доставляет членам семьи желание Дегтярева улучшить наш быт,
механизировать его, оснастить коттедж всякими, на его взгляд, замечательными,
но совершенно бесполезными агрегатами. Впрочем, никуда не годными прибамбасы
кажутся лишь женской части семьи, мужская в полном восторге, скажем, от фигурки
цапли, к носу которой следует привязать пакетик с чаем.
— Смотри, как классно! — восклицал Дегтярев,
обучая меня обращению с игрушкой. — Цапля опустит мешочек в стакан, а
потом через три минуты вытащит.
— Легко могу проделать подобную процедуру самостоятельно, —
засопротивлялась я, — совсем не трудно подергать за ниточку.
— Нет, просто безобразие! — обиделся
Дегтярев. — Облегчаю тебе жизнь, и где благодарность?
