Мне эти апартаменты напоминают нору кролика: сначала
петляющий, извилистый ход, затем крохотная спаленка с почти лежащим на голове у
хозяев потолком. Впрочем, длинноухий по сравнению с людьми находится в более
привилегированном положении: ему не надо готовить еду, стирать белье и
принимать ванну.
— Кто там топчется? — заорал Карякин.
Я, не снимая уличной обуви, добралась до «пятачка». Конечно,
не очень прилично шастать по жилью в не слишком чистых сапогах, но у входа не
нашлось тапочек, а шлепать по черному от вековой пыли паркету в чулках у меня
не было никакой охоты.
— На кухню иди, — велел Вадим.
Я послушно шагнула влево и увидела малюсенькую «столовую»,
всю заваленную и заставленную грязными вещами.
В раковине громоздилась гора грязной посуды. Но
использованным тарелкам и чашкам не хватило места под краном, и они заняли
часть подоконника, на котором еще высились три светло-оранжевых горшка с голыми
стеблями засохших растений, допотопная «Спидола», почерневший, видимо,
перегоревший тостер и несколько пол-литровых банок с чем-то мутным. Пластиковый
стол поражал разнообразием наваленных на него предметов: пустые консервные
банки, наполненные бычками, ломти засохшего хлеба, расческа, несколько смятых
газет, банка из-под майонеза, вилка с наколотым куском заветренной колбасы,
сломанная сигарета, несколько пластиковых зажигалок, нож с погнутым лезвием…
Под стать интерьеру был и хозяин — помятый мужчина
неопределенного возраста со взором тухлой селедки. На Вадиме болтался
спортивный костюм, из-под куртки выглядывала футболка, вся в пятнах.
— Чего надо? — вопросил Карякин и икнул.
Я поморщилась. Потом, решив забыть про хорошее воспитание,
подошла к покрытому жирной пылью окну и распахнула форточку.
Струя холодного воздуха влетела в духоту.
— Ваще, да? — обиженно прогудел Карякин. —
Закрой, а то заболею.
— Маловероятно, — очаровательно улыбнулась
я. — Организм, пропитанный спиртом, на долгие годы приобретает иммунитет к
простудным заболеваниям. Вы отправитесь на больничную койку не от сквозняка, а
от цирроза печени или алкогольного слабоумия.
Карякин снова икнул.
— Ну, ваше… — изумленно повторил он. — Ты кто
такая?
— Даша Васильева.
— И что? — заморгал Вадим. — Откуда пришла?
А, дошло: ты по объявлению… Квартиру мою купить хочешь? Лады. Только мне нужно
место для жилья.
— Совершенно не собираюсь производить операций с
недвижимостью, — ласково продолжила я, — меня направила сюда Серафима
Полунина.
— С какого ляду?
— Я продюсер на телевидении, хочу снимать сериал, нечто
типа «Саги о Форсайтах»
[7].
Сто серий.
— И чего? — неожиданно трезвым тоном осведомился
Карякин.
— Серафима Полунина сказала, что у вас есть сценарий,
крайне интересная история о неких коллизиях из жизни семьи Тришкиных. Актриса
хочет исполнить в сериале одну из центральных ролей, поэтому дала мне
координаты.
Карякин вскочил, но пошатнулся и ухватился руками за край
стола. С огромным усилием удержал равновесие и проорал:
— Сидите тут, сейчас вернусь.
Потом, стараясь не заваливаться на бок, отбыл в ванную.
Я осталась терпеливо ждать на кухне. Прошло довольно много
времени, прежде чем хозяин квартиры вновь объявился.
Теперь Карякин выглядел иначе. Спортивный костюм сменила
пара брюки-пиджак, кстати, вполне приличная, чистая и даже выглаженная, на шее
Вадима был завязан темно-синий галстук, лицо оказалось гладко выбрито, и пахло
от мужчины хорошим одеколоном. И каким же это образом он сумел столь быстро
преобразиться? Меньше всего сейчас Карякин походил на алкоголика.
— Еще раз здравствуйте, — глубоким, хорошо
поставленным голосом сказал он. — Прошу извинить, затеял ремонт. В комнате
мебель сдвинута, обои содраны, там бригада молдаван работает.
Я закивала:
— Да, да, понимаю.
— Сам временно на кухне ючусь, — спокойно врал
дальше Димон. — Очень неудобно, но, по счастью, трудности скоро
закончатся. Пригласить вас в свой кабинет не имею возможности, придется
разговаривать тут.
— Нет проблем, не волнуйтесь.
— Увы, не способен предложить даже чаю, — ловко
изображал из себя жертву строителей Карякин, — меня соседи пригрели, у них
столуюсь и сплю временно.
Я покачала головой:
— Ужасные неудобства.
Однако у Вадима совсем плохо с памятью! Секунду назад
заявил, что ютится на кухне, а теперь говорит о милых людях, пустивших к себе
соседа.
— И не говорите, — подхватил Димон. — Знаете
ли, я недавно получил серьезный гонорар от издательства и испугался, что мои
сто тысяч долларов разойдутся по мелочи, лучше уж жилье обновить.
— Абсолютно правильное решение.
— Нуте-с, — потер руки Вадим, — давайте
теперь поговорим конкретно. Кого представляете?
— Фирма «НРБ», — наугад ляпнула я и попала пальцем
в небо.
Карякин нахмурился.
— Кто же у них там рулевой? Первый раз слышу название.
Я снова стала улыбаться. Надо же, полагала, что Димон
окончательно пропил мозги и легко купится на любое заявление «продюсера». Ан
нет, мужчина оказался твердым орешком. Мгновенно пришел в чувство, и, похоже,
он знаком со многими из кинематографической тусовки. Видимо, Карякина на мякине
не проведешь, но и я не лыком шита. Зайка не первый год работает на
телевидении, я слышу от Ольги много всяких фамилий, кое-какие задержались в
памяти.
Сохраняя на лице улыбку, я кинулась в бой:
— Есть такие Сергей Козлов и Игорь Товстунов. Вам,
наверное, их имена, как, впрочем, и абсолютному большинству телезрителей,
неизвестны. Жизнь несправедлива, люди считают, что основной человек в сериале —
актер. Ан нет, главные-то Козлов с Товстуновым, они рулят процессом съемок, без
них ничего не получится. Вот недавно эти двое создали собственный холдинг «НРБ»
— гигантское предприятие, десять киностудий под одной крышей…
