— Юля в курсе?
— Нет.
— Ты ей точно ничего не говорил?
— Я довел Юлечку до спальни, — глухо ответил
Гарик, — сказал ей: «Милая, спи спокойно, мы скоро будем вместе» и пошел к
себе. Увидел Майю, и так противно стало, взял да и выложил ей все. Она вполне
спокойно сказала: «Пойду в туалет сбегаю». А дальше ты знаешь. Боже, боже,
боже!
— Начинаем действовать, — каменным голосом
остановила причитания сына Лидия Константиновна, — рыдания не конструктивны.
Ты немедленно идешь к Юле, будишь ее и увозишь в город. Говоришь девушке:
«Милая, я побеседовал с женой, объявил ей о разводе. Майя впала в истерику,
пообещала утром тебя побить».
— Зачем мне увозить Юлю? — напрягся Гарик.
— Чтобы не наболтала милиционерам глупостей.
— Но здесь Сима и Вадим. Они ведь начнут задавать
вопросы: где Юля, куда вдруг подевалась?
— Хм, действительно… — бормотнула Лидия. — Тебе
нужно алиби. Я не гожусь… Так, иди к Симе, залезай к ней в кровать…
— Мама!
— Делай, что говорю. Полунина спокойно и искренне
расскажет следователю о ночи любви, убедит дознавателей в твоей невиновности.
Ситуация должна выглядеть так: Майя пошла в туалет, поскользнулась и упала. У
вас с ней давно фактический развод, вы просто не оформляли бумаг. Этой ночью ты
спал с Симой и ничего не слышал. Все! Ясно?
— Да.
— Стой! Что у Майи на ногах?
— Не понял, — растерялся Игорь.
— Ну, в чем она из дома вышла?
— Сапоги надела. Замшевые, на «манной маше».
— Надо натянуть на нее тапочки, — деловито велела
Лидия Константиновна. — В сапогах на толстой подметке вряд ли
поскользнешься, а шлепки самое то для несчастного случая. Давай бери ее
домашнюю обувку и в путь.
— Мама! Я не сумею!
— В чем сложность? Сапоги снял, тапки надел.
— Мне страшно.
— В тюрьме еще страшнее, — жестоко отрезала
пожилая дама. — Вперед! Потом рули к Симе.
— Может, лучше к Юле?
— К Симе! — гаркнула маменька. — Юлечка мне
очень понравилась, всегда о такой невестке мечтала — тихая, спокойная,
приветливая, хозяйственная. Нельзя Юлю под подозрение подводить. И так есть
опасность, что она может проговориться. Конечно, я предупрежу ее, чтобы молчала
об инциденте в бане, но вдруг ляпнет спроста про вашу внезапно вспыхнувшую
любовь и про твое обещание поговорить с Майей… Милиционеры насторожатся. Нет,
алиби тебе должна обеспечить Сима, а Юле я врача вызову, пусть ее в больницу
отвезут, от стресса давление у любой подскочит!
— А если Юля услышит о моем визите к Полуниной? —
нервно зашептал Гарик. — Она меня никогда не простит!
— Деточка, — устало произнесла Лидия, —
слушай меня. Иди поменяй на покойнице обувь и ложись к Симе под одеяло.
Постарайся, чтобы она была довольна, а остальное моя забота. Никто никому
ничего не сообщит, Юлечка останется вне подозрений. Она тут вообще ни при чем,
она же девушка Карякина. В самом худшем варианте милиция заподозрит Полунину,
она ведь твоя любовница, соответственно имела все основания ненавидеть Майю.
Впрочем… Может, тебе взять веник и в прямом смысле замести следы, а я потом,
обувшись в ботинки Симы, прогуляюсь от крыльца к сортиру и обратно?
— Мама, — с нескрываемым ужасом выронил
Гарик, — как ты можешь так шутить?
— Это не юмор, — спокойно ответила Лидия, — а
одна из возможностей обелить тебя. Хотя нет, дурацкая идея. На дорожке-то
останутся лишь следы «Симы», отпечатки сапог Майи исчезнут. Но интересная мысль
пришла мне в голову не зря. Снежок все равно следует разровнять, ведь у Майи на
ногах теперь будут тапки. Вот что: ты обувь-то ее домашнюю на руки надень. Да
потопай ими там. Ясно?
Глава 17
Несмотря на экспромт, постановка удалась целиком и полностью
— дело признали несчастным случаем. Юлечка вышла замуж за Игоря и прожила с ним
счастливо несколько лет, пока не случилась история, почти полностью повторившая
ту, которая произошла с Майей.
Димон притих, я начала ерзать на табуретке.
— Ну, говорите!
— А нечего больше говорить, — скорбно пожал
плечами Вадим и с сожалением покосился на уже пустую бутылку.
— Юля покончила с собой?
— Нет, конечно, думаю, ее Гарька в окно
выпихнул, — вдруг совершенно пьяным голосом произнес мой
собеседник. — С чего бы ей самой счеты с жизнью заканчивать? Да еще в свой
день рождения! У нее все хорошо шло: муж, ребенок, родители, свекровь чуть ли
не в зубах ей тапочки приносит. Не, Гарьке Нинка понравилась, баба моя. Вот
ведь штука… Слышала стишок? «В жизни все повторяется дважды, но в виде драмы
только однажды, а во второй раз насмешки вроде бы, в виде пародии, только
пародии». Не помню, кто автор, но верно, блин, подмечено. Закон парных случаев.
Снова я в гости приехал, снова с бабой, снова она мне с Гарь-кой изменила,
снова Тришкин решил от жены избавиться…
— Говорят, он любил Юлю.
— Е-мое! Гарька больше недели никого любить не
мог, — шлепнул себя по бедрам Карякин. — Его мамочка так воспитала:
хочет сыночка игрушку? Бери, милый. Надоела? Брось на пол, мамулечка уберет. Он
так до сих пор и живет. Эх, кончился коньячок, а денег больше нет. Ик.., ик…
Ммл-ты-ее-е…
Издав последний, абсолютно нечленораздельный звук, Вадим
вдруг упал головой на стол и громко захрапел.
Я потрясла его за плечи.
— Эй, Карякин! У меня еще есть вопросы, даже много!
Почему вы столько лет молчали, а сейчас решили предать историю гласности? Ну
же, Вадим!
Мерный, рокочущий храп послужил мне ответом. Я стукнула
кулаком по столу, Димон приоткрыл один глаз.
— Деньги! — воскликнула я. — Хочешь аванс за
сценарий?
Вадим вздрогнул, но очнуться все-таки не сумел, и мне
пришлось признать свое поражение. Очевидно, Карякин принадлежит к категории не
сразу пьянеющих людей. Подобные личности могут некоторое время безо всяких
последствий стаканами вливать в себя «огненную воду». Пять минут — полет
нормальный, десять, пятнадцать, двадцать… Горячительное проваливается в глотку,
а потом — бац, весь алкоголь разом догоняет индивидуума.
