– Священник, мулла и подполковник, то ли попавший в плен, то ли сдавшийся сам, хрен его знает. Но эти молчат, базарит Ковалев.
– И что он сказал?
– Сначала потребовал встречи с комбатом. Мужичок щупленький, а настырный. Сказал мне: давай командира батальона, и все тут. Я ему – вы и разговариваете с и. о. комбата. А штатного командира вызвали в штаб дивизии. Тут он чуть не заорал – какой еще дивизии? Но успокоился быстро. Извинился и сказал буквально следующее – передаю, как запомнил. Ну, что, говорит, товарищ майор, объясню ситуацию на данный момент. Война Российской армией полностью проиграна, фактически вы единственное подразделение, ведущее боевые действия, остальные прекратили сопротивление. Город контролируется войсками Ичкерии. Политическое решение об окончании войны будет принято со дня на день. Грачев пока еще, к сожалению, силен, но и его отставка – тоже дело двух-трех дней. Я с товарищами прибыл, чтобы убедить вас боевые действия и никому не нужное кровопролитие прекратить, подумать о жизни солдат. Их ждут дома матери. Живыми ждут. Я спросил: что от нас требуется? Как мне доложить командованию? Ковалев: от вас требуется передать боевую технику, оружие, боеприпасы по списку чеченцам. Затем без оружия построить батальон и вывести его к Дому правительства. После этого батальон будет переправлен в Россию. Он, депутат Государственной думы, гарантирует нам не только жизнь и отправку домой, но и то, что никакого преследования не будет. Ни здесь, ни по службе дальше. Ну, я и сказал: сейчас доложу. И вышел в соседнюю комнату, откуда сейчас и говорю.
– Тебя этот миротворец хренов слышать не может? – спросил Голубятников.
– Нет, его отвлекают.
– Понятно. Ты вот что, Александр Васильевич, спроси у Ковалева: есть ли другие варианты? Предложи такой вариант: у духов, что атакуют нас, находятся более тридцати пленных. Пусть казбеки отдадут пленных, а мы, не разоружаясь, согласовав решение с командованием и получив разрешение, можем отойти от вокзала, если он так нужен боевикам. Или еще что-нибудь предложи. Сам придумай. Их же предложение обсуждать бессмысленно.
– Да не пошли бы они на хер, командир?
– Ты, Саша, успокойся. На хер мы их всегда успеем послать. Поговори еще, потяни время, выведай побольше информации, кто сдался, где, когда… Почему Дудаев, если его войска контролируют город, не выставляет условия Москве? В этом духе. Понял?
– Понял! Но каков этот депутат, командир? Это надо ж своим такую хрень предложить?!
– Да какой он свой, Саша!.. Ладно, ступай, не заставляй депутата ждать. Он к этому не привык.
– Я бы его приучил… До связи!
– Давай!
Холодов вышел на связь буквально через две-три минуты:
– Аркан?
– Да. Ну что?
– Я попытался развить тему насчет вариантов, так этот Ковалев и слушать не стал. Повторил, что вариант у нас один. И говорил с нажимом, давил. Сдавайтесь немедленно, иначе, мол, вас постигнет судьба мотострелков, что погибли на привокзальной площади 31 декабря. И всех тех, кто проявил тупость. Нет, ты понял, какая сука?! Вы, сказал, о подчиненных подумайте.
– Я тебя понял. Оставайся на месте, я доложу о разговоре комдиву.
– Принял!
Связист вызвал генерала.
– На связи! – ответил тот.
Голубятников доложил командиру дивизии о результатах переговоров своего замполита с депутатом Ковалевым.
– Вот так, товарищ генерал, наш депутат предлагает нам ни много ни мало сложить оружие и сдаться на милость победителя. Чечены, получается, разбили наголо всю Российскую армию.
– Совсем оборзели, скоты!
– Может, мне к вам этих миротворцев доставить? – спросил комбат.
– А на хрена они мне нужны? Мне, подполковник, с предателями разговаривать не о чем.
– Ну, тогда, может, замочить их втихую? За предательство?
– Не надо! – запретил комдив. – А то станешь потом международным преступником. Отпусти их. Пошли на хер – это разрешаю – и отпусти. Пусть сваливают. Только не стрелять, понял?
– Так точно!
В это время обстановка в 9-й роте резко обострилась. Нарушая условия перемирия, со стороны расположения боевиков выстрелил снайпер. Пуля точно попала в открытую цель: был убит старшина-срочник Мордвинцев, осуществлявший наблюдение за подходами к дому. Убит во время переговоров. Эта смерть взбесила личный состав роты и испугала Ковалева с товарищами. Холодов немедленно вызвал Голубятникова:
– Аркан! У нас ЧП!
– Что случилось?
– Вражеский снайпер только что убил Мордвинцева.
– Что? Старшину? Во время переговоров?!
– Так точно! А у Мордвинцева жена и ребенок, он был авторитетом в роте. Бойцы готовы порвать переговорщиков, да я и сам засадил бы в этого депутата весь магазин!
Понимая всю серьезность внезапно возникшей экстремальной ситуации, Голубятников приказал заместителю:
– Боревичу и взводным держать личный состав; сам гони эту делегацию, да по-быстрому! В выражениях не стесняйся. И смотри, ты головой отвечаешь за жизнь этих подонков.
– Ну вот еще!..
– Ты не понял?
– Понял…
– Выполняй! И доклад мне, как делегация свалит. Охрану тоже не трогать!
Холодов, получив инструкции, вышел в комнату переговоров. Там же находился и командир роты. Заместитель по воспитательной работе кивнул ему:
– Обеспечь контроль над личным составом! Передай соседям: по делегации огня не открывать! Ни в коем случае. За нарушение приказа – трибунал, несмотря ни на какие заслуги. А вы… – Холодов повернулся к побледневшим членам «высокой» делегации, – вы, свиньи продажные, сваливайте отсюда быстро и прямиком к соседнему кварталу, к своим чеченским хозяевам. Иначе я не гарантирую, что вас не завалят бойцы либо этой роты, либо соседней. Их никакой трибунал не остановит. Пошли вон!
Делегация во главе с депутатом Государственной думы Ковалевым толпой рванула к позициям чеченцев. Трусливо убежала вместе с охраной. Голубятников облегченно вздохнул, когда Холодов доложил, что делегаты благополучно скрылись и бойцы не открыли по ним огня. Вздохнул – и тут же забыл и о Ковалеве, и о его «товарищах». О прекращении переговоров в штаб дивизии доложил майор Кувшинин.
Прошел полдень. После выстрела вражеского снайпера в Мордвинцева над площадью вновь нависла тишина. Ненадолго. Но на этот раз она была прервана не автоматным или пулеметным огнем. В 13.50 командир разведывательной роты вызвал Голубятникова и доложил:
– Командир! Похоже, у духов чердаки снесло.
– Что там еще?
– Так они во дворе соседнего квартала танец устроили! Встали в круг друг за дружкой – и топчутся, кричат что-то…
– Сколько танцоров видишь?
