Просто не было настроения. Чужой дом, новое место, переживания насыщенного событиями дня, перемены в Судьбе. Смешно звучит после всего вышесказанного, но мы теперь «на нелегале».
Спал я урывками, никак не мог полноценно отключиться, даже проверенная методика погружения не помогала.
Набегался за день, адски устал, нет бы сразу уснуть как убитому…
Но как доберусь до «дна», вижу там Марата на двери. Окровавленного, истерзанного, со смертной тоской во взгляде — причём чётко так, выпукло, ярко, как вживую. И «картинка», ко всему прочему, приправлена тошнотворным запахом: пот, кровь и свежий кофе.
Брр… Вздрагиваю, содрогаюсь весь, как будто тело судорогой свело, просыпаюсь. Пытаюсь понять, где я, прислушиваюсь, вроде Виктория храпит привычно где-то рядом, но почему-то не в той стороне, где обычно, и нет подо мной родного продавленного дивана, жёстко что-то…
— Тю-тю-тю, сладкий мой… Спи-спи-спи, всё хорошо…
И вроде бы день был богат на всякого рода картинки, но почему-то застряла в памяти именно эта. Застряла и не отпускает, навязчиво так лезет в душу, скребёт острыми шурупами, торчащими из дверных петель.
Пойти, что ли, посмотреть на Марата, убедиться, что он уже не на двери, что перебинтован, ухожен и спит спокойно?
Да нет, что за глупости. Я-то знаю, что он здесь, что всё в порядке. Да и вставать лень, даже шевелиться не хочется.
Так, пошли опять на погружение, расслабились, дышим ровно, вдох — четыре выдоха, выгоняем всякие мерзости из головы…
Море… Кораллы… Я Ихтиандр, мутант с жабрами, счастливо улыбаясь, иду на глубину…
Плавного погружения не получается. Восприятие, схлопотавшее за день избыточную дозу впечатлений, создаёт водовороты и завихрения, пока иду ко дну, вижу хаотично поданные сценки и групповые фото в желтоватом фильтре под ретро, с текстурными царапинками и «шумом».
Комендант курит «Беломор», морщится, спину растирает.
Трёт пальцем дульный срез моего автомата. Штык в руках вертит.
Дежурный докладывает о прибытии Никиты. В струнку тянется, разве что руку к головному убору не прикладывает, побаивается коменданта.
Комендачи на крыльце улыбаются, перебирают свежие сплетни.
Потом мутная волна, и вот они уже все с простреленными головами, колеблются, расплываются, набухают, как утопленники под водой, и смотрят на меня пристально, как будто хотят что-то сказать…
Господи… Эти люди ещё месяц назад жили своей мирной жизнью и даже представить себе не могли, что в наше время, в нашей Стране с ними случится ТАКОЕ…
Комендант ОБЖ в школе преподавал или ЖЭУ руководил, дежурный, наверное, на хлебовозке рассекал, а комендачи в офисе сидели, в «Танчики» гоняли или в «Варкрафт»…
— Тю-тю-тю, сладкий мой… Спи-спи-спи, всё хорошо…
* * *
Стёпа сказал, что утром Марат самостоятельно не сможет подняться. Знаете, а я и сам еле встал, хоть и не висел накануне на двери. То ли топчан жёсткий, то ли перетрудился вчера, бегал, метался, мешки с мукой таскал… Да, пожалуй, мешки — это чересчур, запредельная нагрузка для оголодавшего организма.
Чувствовал я себя восьмидесятилетним стариком с целым букетом заслуженных немочей, подагрой, ревматизмом, ишиасом и проч., и проч., — у меня так всё болело и ныло, что впору было заплакать.
Нинель чутко уловила моё состояние, поставила чайник на горелку и стала массировать меня, растирать ноги, руки, спину. Господи, да что бы я без неё делал, такой весь из себя никчёмный и слабый.
К тому моменту, когда Стёпа скомандовал подъём, я уже был практически в норме: кровь забегала по организму, выпил стакан горячего чаю, собрался с силами, ожил слегка, но всё ещё корчился и охал.
— Какие-то проблемы? — насторожился Стёпа.
— Нет-нет, ничего особенного. Просто мешки вчера потаскал, с непривычки плющит. Давно не «тренировался».
— Но ты идти можешь?
— Да, разумеется, могу! Забудь об этом, у нас других проблем хватает.
— Ну смотри. Если что, лучше заранее предупреди.
— Всё в норме.
Скотские условия и командная работа — прекрасный стимул для самоконтроля и формирования жизненных ценностей. Случись мне в таком состоянии проснуться дома в Москве, пальцем бы не двинул. Валялся бы до победного конца, пока всё не пришло в норму. Да, ещё бы пиццу заказал по телефону. Ох, чего бы я только не заказал…
Поплёлся будить Ивана, а у них, оказывается, уже полдома не спит. Галина с утра пораньше опять что-то готовит, Денис помогает Ивану и Володе дрова на санки увязывать.
Не знаю, как там просыпался Марат, я не присутствовал, но когда вернулся, Нинель уже вкатила ему утреннюю порцию обезболивающего, и спустя десять минут он даже не подумал отказываться от санок. Гордость и стойкость, конечно, это здорово, но после таких мытарств любому титану духа лучше прокатиться на санках и не изображать из себя Железного Дровосека.
Когда уже собрались выходить, к нам присоединилась готовая к рейду Нинель: с лыжами, с автоматом и санитарной сумкой через плечо.
— Не понял… — опешил Стёпа. — Эт-то что за…
— Пойду с вами, — непререкаемым тоном заявила Нинель. — У вас раненый, в любой момент уход понадобится. И потом, вдруг бой, кого-нибудь зацепит… Да вам без врача — никак!
— Ну нет, это уже ни в какие ворота! — возмутился Стёпа. — Давайте сразу весь дом пригласим на прогулку, вместе ведь веселее!
— Кстати, интересная идея, — встрепенулся Иван. — Нет, я не про весь дом, а про Нинульку…
Иван в двух словах изложил свое видение нашего походного порядка. Двигаться будем двумя группами, Нинель с Володей повезут Марата, а мы пойдём сзади, в полусотне метров. Понятно, что темно и вроде бы никого пока не должно быть, но кто их знает, как там в ближних к Арсеналу районах патрули несут службу? Если вдруг неожиданно напоремся на патруль, мы успеем укрыться, а первая группа будет слова говорить. Нинель на «скорой» частенько ездила в тот район, там все в курсе, что она врач, а Володя — свой, так что вопросов возникнуть не должно. Легенда вполне годная, надо только Марату личико слегка замотать, чтобы за тяжелобольного родственника Володи сошел и никто не лез с ним общаться.
Ну а если не понравится легенда и возникнет конфликт, тогда уже можно будет отредактировать ситуацию свинцом.
— Но это не проблема, таким составом мы там все патрули «на раз» положим!
По последнему пункту Стёпа возразил, что стычек с патрулями надо избегать чуть ли не любой ценой. Вообще до встречи с «барсами» нельзя допустить ни одного выстрела, поскольку любое боестолкновение может с большой вероятностью привести к провалу операции.
Но походный порядок вполне приемлемый, так что ладно, пусть Нинель идёт с нами.
