Дома, построенные в стиле «сталинский ампир», образовывали некий колодец, очень напоминавший знаменитые питерские дворики, с той лишь разницей, что в Минске «колодцы» были не проходными, а тупиковыми.
Въехав во двор дома, Володя загнал «Шевроле» на гостевую парковку и привычно посмотрел на наручные часы со светящимся циферблатом. Стрелки показывали без четверти двенадцать ночи.
— Вон те окна, — тихо проговорила Светлана, — три, справа от подъездных, на четвертом этаже, сорок седьмая квартира. От лифта налево…
Володя, не выходя из салона, несколько минут рассматривал темные окна, на которые указала Дробич. Большой двор был абсолютно безлюден, лишь в некоторых окнах горел свет.
— Ты была в его квартире после того, как он исчез? — негромко спросил Локис, внимательно рассматривая чернеющий дом, двор, который освещался несколькими мощными «кобрами», металлическую дверь подъезда…
— Нет, — так же тихо ответила Светлана. — Не решилась… Как-то боязно было…
— Понятно, — кивнул головой Володя, продолжая осматриваться. От них до подъезда было не более тридцати-сорока метров открытого пространства. Если за домом следили, а Володя только сейчас почему-то подумал о возможности такого варианта, то заметить троих парней и девушку, входящих в подъезд, было очень легко, а именно этого Володе хотелось меньше всего. Впрочем, засаду могли устроить и в самой квартире.
— Чего сидим? — с трудом подавляя зевоту, спросил Семен. — Кого ждем?
— Значит, так, — решительно проговорил Локис. — Мы с Чижом заходим первыми. Если все «чисто», вы идете за нами, заодно подстрахуете спину… Выходим, Чижик!
Он неторопливо выбрался из салона и, «простреляв» еще раз двор взглядом, не торопясь направился к двери подъезда. Семен шел следом, отставая на шаг, чтобы в случае форс-мажора успеть среагировать на него.
Оказавшись перед массивной дверью с домофоном, Локис сообразил, что не взял у Светланы ключи от квартиры журналиста. Мысленно обозвав себя ослом, собрался было вернуться к машине, но его остановил Чижиков:
— Куда двинулся? Ребят же демаскируешь… Если за нами следят, пусть думают, что нас только двое.
Локис согласно кивнул головой, но тут же вопросительно посмотрел на панель домофона. Семен снисходительно хмыкнул и принялся что-то высматривать на кнопках. Быстро набрал какую-то комбинацию, и после негромкого протяжного гудка дверь словно бы нехотя открылась. Разведчики бесшумно проскользнули в образовавшуюся щель и тут же замерли в тамбуре, прижавшись спинами к стене и затаив дыхание. Через застекленную дверь отчетливо виднелась будка то ли вахтера, то ли консьержа. Однако самого «стража порядка» ни за стеклом будки, ни где-то поблизости не было.
Володя чутко вслушивался в тишину спящего подъезда, стараясь уловить звуки шагов или скрип двери, и опять посмотрел на часы — было ровно двенадцать часов ночи. По всей видимости, вахтер спал в служебной комнатенке, рассчитывая, что через оборудованную домофоном дверь никто посторонний не проникнет.
Постояв еще несколько минут, Локис повернулся к дышавшему ему в затылок Семену и жестом показал, что мимо вахтера им надо проскочить быстро, низко пригибаясь и при этом прижимаясь к незастекленному низу будки. К его удивлению, Семен энергично замотал головой, предлагая идти уверенно, как ни в чем не бывало, будто они здесь живут. Отчасти он был прав. Хамовато-развязное поведение нередко выручало разведчиков в сложных ситуациях, когда им приходилось идти, в буквальном смысле, напролом.
Быстро взвесив все «за» и «против», Володя согласно кивнул головой и решительно открыл дверь, ведущую на площадку первого этажа. Одновременно с этим он достал из своей сумки-«батона» так и не допитую ими в сквере «полторашку» пива и, отхлебнув на ходу, не совсем уверенной походкой, слегка покачиваясь, начал подниматься по ступенькам к кабине лифта. Добравшись до площадки, сделал еще один большой глоток из бутылки и смачно выругался:
— Мля! Сема! Ты где застрял?!
Семен, слегка переигрывая, поднимался по ступенькам, тяжело наваливаясь на перила.
— Здеся я, — отозвался он, с трудом продолжая подниматься на полусогнутых ногах. — А ты куда меня привел? Там девочки будут?
— У Шурика все будет, — пообещал Володя, подходя к лифту и нажимая кнопку вызова. — Шурик — мой дружан! И ты — мой дружан… А значит, у Шурика все будет! Пошли!..
Десантники говорили в полный голос, не скрываясь. Их расчет был сделан на то, что, если вахтер не спит, в случае чего он с чистой совестью расскажет, что этой ночью видел только двух пьяных парней, которые шли к кому-то в гости.
Лифт оказался отключенным, но Володя по инерции еще несколько раз нажал на кнопку. Сзади на него навалился Семен, продолжая изображать из себя пьяного.
— Не хочет он нас везти, — пожаловался Локис, — наверное, мы ему не нравимся…
— Дверь в подсобку открыта, — тихо сообщил на ухо Володе Чижиков. — Свет в ней не горит. Проскакиваем на этажи… живо!
Локис сделал движение в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, но строгий голос остановил его:
— Эй! Вы кто такие? Как сюда вошли?
Разведчики, пьяно пошатываясь и изображая плохую координацию, обернулись. В дверном проеме служебной подсобки стоял рослый парень в черной униформе, с резиновой палкой на левом бедре. На груди у него была нашивка с надписью «Сторожнiк».
— О! — удивленно вскинул брови Локис. — А это что за чуда-юда такая? Ты откуда нарисовался, братан?
Чижиков пьяно икнул, бестолково таращась на внезапно появившегося охранника.
— Это я у вас спрашиваю, как вы сюда попали! — строго ответил тот, предупреждающе положив руку на рукоять дубинки. — А ну, живо выметайтесь отсюда!
— Глянь-ка, Семка, какой он страшный! — кривляясь, проговорил Володя, делая несколько шагов навстречу охраннику. — Хочет, чтобы мы ушли! А мы возьмем и не уйдем! Че он нам сделает?! Нас же двое, а он один! Правильно я говорю, Семка?
— Правильно! — промычал Чижиков, едва держась на ногах. — Мы его можем в бараний рог закрутить, а он нас не может!
— А ну, пошли отсюда, пьянь! — рассердился охранник, быстро подступаясь к Володе и хватая его за рукав куртки. Реакция Локиса была молниеносной. Левой рукой он сделал круговое движение, срывая захват и одновременно беря руку противника на обратный излом в локте, а правой нанес резкий удар в солнечное сплетение охранника с такой силой, что тот задохнулся, выпучив глаза от боли. Согнувшись пополам, он начал оседать на мраморный пол фойе, но боль в локте не дала ему это сделать. Чижиков в это время метнулся в «бендежку».
— Спокойно, парень, — совершенно трезвым голосом негромко посоветовал Локис, продолжая удерживать руку охранника на изломе, а его самого на весу, — будешь вести себя хорошо — я тебя не покалечу. Вздумаешь орать — вырву пищак с корнем! Все понял?
Парень, все еще тараща глаза, от неожиданности и боли согласно закивал головой.
