Занимаются же подобными аферами, как правило, конкурирующие между собой новостные каналы, печатные издания и интернет-порталы, которые готовы пойти на все, чтобы подмочить репутацию друг друга и расширить свою аудиторию. Мол, откройте глаза, дорогие зрители-читатели, вам вешают лапшу на уши, подсовывая всякие фальшивки и выдумывая небылицы ради рейтинга. Так не ведитесь же на них, лучше переключитесь на НАШИ телевизионные новости, купите НАШУ газету, загрузите НАШ сайт — там вы найдете только ПРАВДИВУЮ, ДОСТОВЕРНУЮ информацию.
Не гнушаются использовать аналогичные методы и так называемые «борцы с инакомыслием». Вот только преследуют они не коммерческие цели, а политические, да и воюют исключительно с независимыми СМИ. Подбрасывая неугодному оппозиционному журналисту «утку», которая, к примеру, представляет собой сделанную скрытой камерой видеозапись, где главными действующими лицами являются какой-нибудь крупный чиновник и ублажающие его проститутки…
В случае, если наживка проглочена, неосмотрительного репортера приглашают в суд. И вот там оказывается, что на видеоклубничке, которое он выставил на всеобщее обозрение, запечатлен вовсе не чиновник, а очень похожий на него человек. Тут же в качестве свидетеля вызывается этот самый «двойник». Как правило, им оказывается провинциальный актеришка, который в свою очередь заявляет присяжным, что он снялся в данном «кино» по просьбе журналиста — естественно, не бесплатно. Его слова подтверждают и приглашенные в суд путаны, также принимавшие участие в съемках. В итоге загнанного в угол корреспондента привлекают к ответственности, обязывая его не только публично извиниться перед чиновником, но и выплатить тому немалую денежную компенсацию за причиненный моральный ущерб и нанесенный удар по репутации. Ну, а средство массовой информации, которое распространило этот «фильм», получает предписание погасить огромный штраф или вовсе лишается аккредитации.
Именно поэтому сотрудник независимой радиостанции «Свобода» Евгений Цыганков, который во время одного из своих дежурств на «горячей линии» принял и записал телефонный звонок Николая Медведкина, справедливо заподозрил, что его искушают очередной «уткой». Тем не менее решил проверить — так ли это на самом деле? Вдруг ему в руки и впрямь угодила реальная сенсация, «бомба», которая в буквальном смысле взорвет не только отечественное информационное пространство, но и мировое? И он, испытывающий в последнее время творческий кризис, снова оседлает коня, вознесется на журналистский Олимп.
Однако проведенная им проверка показала, что мобильник, с которого позвонил тот, кто представился старпомом затонувшего в Южном море СКР «Бесстрашный», принадлежит следователю военной прокуратуры Ковригову. Что еще больше насторожило опытного журналюгу.
«Что ж, понятно, чего они добиваются, — размышлял тогда Евгений Цыганков, — чтобы я выложил эту аудиозапись в эфир. А потом по телеку выступит какой-нибудь высокопоставленный силовик и сообщит, что финансируемое Западом радио пытается повлиять на общественное мнение касательно крушения сторожевого корабля. Дескать, натовская подлодка здесь не при делах и судно утонуло по другим причинам. Причинам, озвученным в аудиозаписи старпомом Медведкиным. И вот тогда „Свободу“, да и меня в том числе, обвинят в пособничестве Североатлантическому альянсу. Нагрянут к нам в офис „маски-шоу“, все вверх дном перевернут, технику конфискуют… нет, ребята, в такие игры я не играю, хоть мне и самому мало верится в то, что „Бесстрашный“ из-за столкновения с натовской субмариной затонул».
В общем, не стал он тогда пускать в эфир эту аудиозапись. Когда же официальные источники распространили информацию, что единственный спасенный член экипажа сторожевого корабля — Николай Медведкин, скончался, так и не придя в себя, Цыганкова одолели сомнения. Может, тот звонок на «горячую линию» все-таки не был «уткой»? Что, если старпома умертвили, чтобы замести следы, но ему перед этим удалось каким-то непостижимым уму образом раздобыть мобильник и сделать звонок на радиостанцию «Свобода», рассказав, как все было на самом деле?
Неизвестно, сколько еще времени ломал бы голову над этими вопросами Цыганков, если бы вчерашним вечером в теленовостях не сообщили, что в центре Москвы трагически погиб каплей в отставке Виктор Соболев, бывший сослуживец Николая Медведкина. Дали к этому сюжету и небольшой комментарий какого-то эксперта с труднопроизносимой фамилией. С его слов выходило, что иногда такие люди, как Соболев, которые большую часть жизни отдали службе на флоте и которых раньше положенного отправляют в отставку, теряют жизненные ориентиры: кто-то спивается, кто-то накладывает на себя руки, кто-то сходит с ума. И вот эксперт заверил, что с каплеем случилось последнее. При этом добавил, что ехать в психлечебницу тот наотрез отказался и стал убегать от прибывших за ним санитаров, устроив в городе настоящий переполох. Ну, а чем закончился побег Соболева, он лишний раз напоминать не стал. За него это сделал вышедший на связь со студией репортер новостного телеканала, находившийся на месте событий:
«…по предварительным данным, в поимке беглеца участвовали четверо санитаров… судьба их незавидна… один был убит… второй получил сильную черепно-мозговую травму… двое других погибли в результате несчастного случая… как и погиб преследуемый ими Соболев…» — вещал он, стоя на мосту через Москву-реку, под которым чернела огромная баржа.
Понятное дело, что Евгений не поверил эксперту, который явно был кем-то куплен и озвучил в эфире не свое, а заказное мнение. Сопоставив все события последних дней, недель — независимый журналист пришел к однозначному выводу, что каплей принял в штыки официальное заключение о смерти своего бывшего сослуживца Николая Медведкина и стал добиваться справедливости. Но его тут же записали в психопаты и попытались изолировать. Тот оказал сопротивление и, к сожалению, погиб. Ведь если бы остался жив, то мог рассказать ему, Цыганкову, много чего интересного. Впрочем, в распоряжении журналиста имелась аудиозапись телефонного разговора с покойным Медведкиным, в правдивости слов которого он уже нисколько не сомневался…
…В небольшом офисе радиостанции «Свобода», прописавшегося с недавних пор в одном из дореволюционных зданий в центре Москвы, было, как всегда, шумно и многолюдно. Работали факсы. Жужжали принтеры. Разрывались телефоны. Стучали своими цепкими журналистскими пальцами по клавиатуре, не щадя клавиш, многочисленные редакторы. Мимо их рабочих мест, которые на западный манер были отделены друг от друга стеклянными перегородками, сновали другие сотрудники независимого радио. Кто с толстой папкой распечаток, из которой постоянно вылетали листы бумаги. Кто с планшетником. Кто с ноутбуком. При этом никто не обращал ни на кого внимания. Все были заняты своим делом.
Единственным тихим местом в офисе, где не наблюдалось суеты и царила относительная тишина, — была студия, которую от остального помещения отмежевывала целиком стеклянная стена. Толстая и звуконепроницаемая, она не пропускала в «святую святых» радиостанции посторонних звуков. Сейчас за ней виднелись сидевшие за круглым столом взлохмаченная ведущая и неопрятный политолог, который давал ей интервью. В том, что первая даже не удосужилась причесаться, а второй вместо приличного костюма надел какой-то свитер с растянутыми рукавами, не было ничего странного. Это ведь радио, а не телевидение. Здесь не важно, как ты выглядишь. Главное, что и как ты говоришь.
