Дольский улыбнулся:
— Это тот лощеный тип, с кем ты вчера чаще других танцевала и который, пуская слюну, не стесняясь, сжимал в танце твои упругие ягодицы. И это нравилось тебе.
— Не помню, чтобы кто-то хватал меня за задницу.
— Ну, а самого Лезу вспомнила?
— Да! Обычный альфонс и развратник. Непонятно, как он попал на прием. Не иначе какая-нибудь престарелая и богатая вдовушка притащила с собой.
— Возможно. Вот этому альфонсу и развратнику ты и должна передать сюрприз от босса.
— Странно. Что общего между твоим боссом и этим холеным недоноском?
— А вот это не наше дело.
— Хорошо. И где я должна передать ему этот подарок?
Дольский наклонился к женщине:
— А теперь запоминай. Сейчас мы выйдем из отеля, и я провожу тебя до станции метро «Бранденбургские ворота». Дальше поеду в офис, а ты спустишься в подземку и сядешь в поезд, идущий в сторону Центрального вокзала. Сядешь в четвертый вагон. На выходе тебя будет ждать герр Лезу. Отдашь ему подарок и выйдешь на привокзальную площадь. Оттуда ходят автобусы до аэропорта. На одном из них приедешь в Тегель. Там мы с тобой встретимся у табло с расписанием рейсов. И если вылет не задержится, пройдем на регистрацию. Билеты у меня. В Амстердаме нас встретят.
— Это все хорошо. Но почему встреча назначена в метро?
— Не знаю, возможно, так удобно для Лезу.
— А если его не будет на станции, когда я подъеду? Мне ждать этого щеголя?
— Нет. Выбрось коробку в первую попавшуюся урну и следуй на остановку автобуса.
— А тебе не достанется от босса за то, что не выполнил его просьбу?
— Я не обязан ждать. И у меня, дорогая, с боссом несколько иные отношения, нежели между строгим начальником и бесправным подчиненным.
— Почему?
— Так жизнь сложилась. Но все, пора выходить.
Грулич взяла подарочный пакет, положила его в сумку. Дольский забрал из ванной телефон. Любовники вышли из номера. Внизу Дольский сдал администратору ключи, поблагодарил за обслуживание и под руку вывел подругу из отеля. Они расстались на входе в метро. Проводив Ардиту, Дольский взглянул на часы — 10.02. Вздохнул, прикурив сигарету, начал отсчет времени. Спуск к поездам займет у Грулич примерно шесть минут. Поезда следуют в это время суток через три минуты, до следующей станции поезд дойдет через две минуты. Итого, у него есть еще десять минут. Это если Грулич не привлечет внимания службы безопасности метрополитена или полицейских. Вероятность этого мала, но она существует. В этом случае он получит сигнал тревоги из подземки, и тогда придется работать по плану В. Это нежелательно, однако другого выхода просто не остается. Да, акция не принесет нужного результата, но все же дело будет сделано. А это главное.
Виктор не получил сигнала тревоги и в 10.12, осмотревшись, достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова.
Последним в своей жизни Ардита Грулич услышала странный писк в сумке, и тут же мощнейший взрыв разорвал ее на куски, как и пассажиров, начавших выходить на станции «Бундестаг», и людей, столпившихся у поезда в ожидании посадки. Взрыв был такой мощности, что разорвал весь четвертый вагон, повредил третий и пятый, снес две колонны и мощной ударной волной буквально смял находившихся на станции людей. Завизжала сирена, повалил черный дым, посыпались на выживших в этом аду людей массивные мраморные плиты с потолка. Пассажиры уцелевших вагонов в панике рванулись к выходу, давя друг друга, давя тех, кто лежал и молил о помощи. Паника и давка усилились, когда погас свет. Задыхаясь от дыма, обезумевшие люди стремились к спасительным лестницам, к выходу и не замечали никого вокруг себя. Лишь бы выбраться самому. Сбитую с ног девочку лет десяти буквально втоптали в пол, проломив грудь и раздавив голову. Тело пожилого мужчины, к несчастью оказавшегося в центре безумия, в секунды превратилось в месиво. Третий и пятый вагоны загорелись. Машинист ничего не мог сделать, искореженные останки четвертого вагона сошли с рельсов, и линия автоматически обесточилась.
Дольский увидел облако дыма в районе Бундестага. Выбросив сотовый телефон в мусорную урну, он прошел к стоянке такси. Сел в автомобиль:
— На Центральный вокзал, пожалуйста.
— Что-то странное происходит в метро. Вы не в курсе, что случилось? — спросил таксист. — Люди спешно выходят из здания станции.
— Я не знаю, что произошло в подземке, — раздраженно ответил Дольский, — я знаю другое, если ты и дальше будешь стоять, то я не успею на электропоезд.
— Извините. Центральный вокзал.
Таксист поехал к вокзалу. В двух местах, как раз в районе Бундестага, дорога была перекрыта полицией. Она пропускала только пожарные машины и кареты «Скорой помощи», которые проносились мимо в большом количестве, воя сиренами и сверкая огнями проблесковых маячков.
— Что-то серьезное случилось, — проговорил водитель такси.
Дольский вздохнул:
— Мы живем в мире, в котором насилие стало нормой. Судя по дыму, пожар на станции метро.
— Да.
От Бранденбургских ворот до Центрального вокзала ехать недалеко, но из-за частых остановок, вызванных действиями полиции, повлекшими возникновение пробок, такси доехало до привокзальной площади за двадцать минут.
Расплатившись, Дольский тут же направился к стоянке автобусов. У передней двери одного из них, следующего до аэропорта Тегель, собрался народ. Люди что-то оживленно обсуждали.
Дольский встал в очередь и спросил стоявшего впереди мужчину:
— Извините, вы не в курсе, что произошло? В городе полно пожарных, неотложек, едва добрался сюда.
Мужчина ответил:
— Я слышал, что на станции «Бундестаг» террорист-смертник подорвал мощное взрывное устройство. Погибло много людей.
— От кого, простите, слышали?
— Здесь неподалеку стояла полицейская машина. Наряду по рации сообщили о взрыве в подземке, и он сразу поехал в сторону бундестага.
— Черт побери, — изобразил возмущение Дольский, — в самом центре Европы, в столице Германии, — и террористы-смертники? Дожили. И вообще, как таких подонков земля носит?
— Вы правы, дожили. Из дома стало небезопасно выходить. Я ведь тоже приехал сюда на метро. Час назад. А если бы задержался?
— Вам повезло. А много людей погибло?
— Об этом сейчас вряд ли кому известно. Узнаем из новостей. Скоро об этом все телеканалы и радиостанции заговорят.
— Если полиция даст достоверную информацию.
— Журналисты все равно пронюхают о числе жертв.
— Да, это верно. Подождем. Что-то медленно движется очередь.
— Как обычно!
— Я отойду на минутку?
— Дело ваше, но очередь пройдет быстро.
