– Извините товарищ капитан! Разрешите вас сопровождать?
– Это Русанов приказал?
– Так точно! Вернее, он сказал, что будет с шести утра в штабе, и я должен показаться ему, как только вы прибудете туда. Этим самым я освобождаюсь от наряда и получаю полдня отдыха!
Запрелов повторил:
– Да, дурдом!
Но разрешил:
– Что ж, Николай, раз тебе приказано наблюдать за мной, наблюдай!
Капитан продолжил путь. За ним метрах в пятидесяти следовал курсант.
Илья усмехнулся:
– Цирк, да и только!
Подойдя к штабу, увидел на крыльце Русанова.
Тот стоял возле урны, о чем-то глубоко задумавшись. Встрепенулся, заметив Запрелова, поздоровался:
– Здравия желаю, товарищ капитан!
На что Илья не очень приветливо ответил:
– Здоровей видали!
– Ершишься, как всегда?
– А ты, как всегда, очередную подлость обдумываешь?
– Я бы попросил…
Запрелов не дал парторгу закончить фразу:
– Просить у своего хозяина Палагушина будешь! Очередного звания или повышения, а меня просить не хера. Для меня ты – дерьмо. Причем полное!
– Вот ты как?
– И никак иначе!
Илья спустился в курилку. Парторг остался на крыльце. Без десяти семь подъехал командирский «УАЗ». Из него вышел командир батальона, поздоровался с Русановым, Запрелову же лишь кивнув головой, прошел в штаб. Парторг последовал за ним.
Внезапно из-за казармы одного из мотострелковых полков показался офицер, также направившийся к штабу разведбата. Запрелов сразу узнал его, это был майор, командир учебного батальона, который первым встретил его возле пивной у вокзала. Майор тоже узнал Илью:
– Какая встреча, капитан! Ты чего с утра возле начальства трешься?
– На парткомиссию начальство решило меня вывести, а вы какими судьбами и как?
Майор воскликнул:
– На парткомиссию, говоришь? Так и меня туда же вызвали. Наш партком уже в Ашхабаде, полкан попросил вашего комбата подбросить меня к штабу дивизии!
Илья удивился:
– Вас-то за что на парткомиссию?
– Да проверяющего из округа послал на три буквы! Достал он меня на полигоне! Политруки дело раздули, выговорешник с занесением влепили. А тебя за что приперли? Хотя можешь не отвечать, наслышан о ночном происшествии.
– Меня, майор, подставили!
– И это слышал. Ну, что, значит, вдвоем предстанем перед высокой партийной комиссией?
– Придется.
– Да, придется. Никуда от этой порнухи не деться!
– Вы правы!
– Да перестань «выкать» и называть майором или забыл, как зовут меня?
– Помню. Станислав Лебеденко.
– Во! Стасом и называй. Но кажется, выезжаем, вон твой мухомор. Палагушин паскудный человек, должен я тебе, Илья, доложить!
Капитан усмехнулся:
– В чем в чем, а в этом я имел более чем полную возможность убедиться!
Комбат отдал приказ, и офицеры заняли места в машине. Впереди, как положено, Палагушин, сзади Лебеденко, прижавший солидной тушей Русанова к дверке, и Запрелов.
«УАЗ» взял курс на Ашхабад.
Прибыли в столицу Туркменистана в 13.10.
В 13.30 подъехали к штабу учебной дивизии. Комиссия была назначена на 15.00. И в повестке дня значилось несколько пунктов. Сначала отчет о работе за определенный период, затем прием двух офицеров в члены КПСС, оргвопросы и в конце заслушивание коммуниста Запрелова и персональное дело Лебеденко. Майор указал на повестку:
– А твои дела не так плохи – просто заслушивание. У меня хуже – персоналка. Если утвердят решение полкового парткома, то как минимум еще год не видать подполковника как своих ушей! И что у меня невезуха прет в последние годы? Как только остается совсем мало до отправления представления на присвоение подполковника, ну обязательно влечу! Или по пьянке, или с проверяющими, будь они неладны! Решение парткома, скорее всего, утвердят, не зря наши политруки тут со вчерашнего дня трутся. Ну и хрен с ними. Чем время-то убьем? Пойдем в столовую, пообедаем?
Илья отказался:
– Ты ступай, я не хочу.
– Чего так? С бодуна?
– Уже который день отойти не могу!
– Хорошо, видно, пил!
– Нормально!
– Глюки не посещали?
– Нет!
– Тогда не сильно! У меня в батальоне есть орлы, до чертиков нажираются. В прямом смысле! Двоих уже в Ташкент отправлял. Да что толку. Ну, месяц выдерживают, и по новой! Ты сразу, видать, завязал?
– Сразу.
– А вот этого делать не следовало. От пьянки, как от бабы, надо отвыкать постепенно, чтобы безболезненней разрыв был. Тебе сейчас сухонького бы не помешало. И в форму пришел бы, и никакого запаха.
Запрелов возразил:
– Сейчас рано! Позже, может, и приму.
Парткомиссия началась ровно в 15.00.
К этому времени Илья почувствовал себя хуже. Все же надо было заставить себя что-нибудь бросить в желудок, а не травиться никотином. В таком состоянии ему не до комиссии. Придется все же подлечиться. Он встал. Сидевший рядом комбат спросил:
– Далеко собрался, Илья Павлович?
– Да нет, совсем рядом, этажом ниже в комнату, помеченную буквой «М». Надеюсь, вы не будете иметь ничего против? А то, может, парторга в сопровождение назначите, ширинку мне расстегнуть?
– Скоро тебе не до шуток будет. Иди.
– Благодарю.
Илья спустился к выходу из штаба. Сержанты комендантской роты, дежурившие там, пропустили капитана, зная, что тот прибыл в политотдел. Запрелов перешел улицу и вошел в кафе. Тут было прохладно и опрятно. За стойкой стоял молодой туркмен в белой рубашке. Илья подошел к нему.
– Бутылку белого столового «АК» и пару бутербродов с колбасой.
Бармен достал бутылку из холодильника, положил бутерброды, выставил на стойку стакан.
Забрав все это, капитан устроился за столиком у окна, из которого был виден вход в штаб дивизии.
После первого стакана ему заметно полегчало. После второго и закуски Илья почувствовал, как улучшается настроение. Предстоящее мероприятие уже не казалось таким мрачным. Третий стакан он смаковал, куря сигарету. Вино кончилось. Запрелов заказал еще бутылку. Так и сидел, попивая слабенькое виноградное вино, пока не увидел мечущегося возле штаба Русанова. Тот мог шарахаться на улице только по одной причине. В попытке найти пропавшего капитана. Видимо, пришло время предстать перед комиссией Запрелову. Илья вышел на улицу, окликнул парторга:
