Старшина Полозов по причине хронического слабоумия и тщеславия воспринял это как благодарность за свой ударный труд в отделении. Несколько дней он осматривался и прислушивался, как уличная собака, попавшая в квартиру. В очень короткий срок он уяснил три вещи.
Первое. Если на базе случается конфликт, то нужно очень быстро определить: какая из сторон денежнее и могущественнее и по возможности — щедрее.
Второе. Не докладывать об этих конфликтах руководству УВД. Чем чаще доклады о недоразумениях на базе, тем размашистее роспись в собственной несостоятельности. Это тоже девиз Полозова.
И, наконец, третье. Постоянное проведение в жизнь базы политики, в результате которой отдыхающие должны попадать в такие ситуации, что не дать Полозову на лапу просто невозможно. Он понял жизнь…
Полозов не знал и не ждал полковника Ждана, но тот уже подходил к домику милиционера…
Старшина сидел в глубоком кресле, перенесенном из комнаты отдыха, слушал радио и ел колбасу. По «Маяку» давали концерт, а концерты старшина любил. Как обычно, на Полозове была расстегнутая почти до пояса рубашка с погонами. Натруженные ноги возлежали на журнальном столике.
Вдруг раздался стук в дверь, и, не ожидая приглашения, в домик вошел незнакомый старшине человек. Подчеркивая значимость занимаемого положения, Полозов не изменил позы, лишь перестал жевать и надменно-вопросительно посмотрел на вошедшего.
— Ты что двери не запираешь? — заботливо спросил полковник. — Так и пистолет могут украсть.
— У меня не украдут. Я вас слушаю.
— Ты не понял, — надавил Ждан, вынимая из кармана удостоверение убитого им сержанта. Не раскрывая документ, он показал Полозову его лицевую сторону. — Это я тебя слушаю. Подполковник Стольников, уголовный розыск.
Ждан вдруг подумал, почему не назвался полковником. Ведь он — полковник. И тут ему пришла в голову мысль: он впервые в жизни постеснялся объявить себя полковником в тридцать пять лет. Потому что это действительно свинство — быть полковником в тридцать пять лет. В том мире, где жил его отец, это воспринималось в порядке вещей, но за пределами влияния отца — здесь, к примеру, в пятьдесят девятом, — быть полковником в столь раннем возрасте странно. Мысль об этом доставила Ждану ощущение дискомфорта. Он почему-то почувствовал себя униженно, малозначаще.
Полозов снял ноги со стола, сунул ступни в мягкие тапочки и выпрямился.
— Старшина Полозов. На вверенном участке без происшествий.
— Хорошо, старшина, хорошо. Ты в курсе последних событий? — Ждан уселся за столик, уже успев разглядеть, что пистолет милиционера находится в закрытой кобуре, под рубашкой. «Какой идиот велит ментам так оружие носить? Это же все равно что на войне автомат в вещмешке таскать!» — подумал полковник.
— Да, в курсе, — доложил старшина. — Идет розыск преступника. Ориентировку по приметам мне уже передали.
— И как? Тишина?
— Пока никого похожего не было.
— А что, старшина, используя приметы, переданные по телефону… Тебе ведь по телефону приметы передали? Так вот, используя такие приметы, разве можно опознать преступника? Ты сам-то как думаешь? «Уши большие, нос горбатый, рост сто семьдесят…» Выйдешь на улицу, а там все такие. Так или не так?
— Так, конечно… — смутился Полозов. Напор подполковника его угнетал. — Бесполезное это занятие.
— То-то и оно. Ладно, давай к делу. У тебя карта района есть?
— Обязательно.
Пока старшина рылся в шкафу, расталкивая в стороны сапоги для рыбалки, сеть и мешок со снаряжением для охоты, Ждан быстро осмотрел жилище.
— Раскрывай! — Полковник склонился над картой. — Так… Вот теперь давай, старшина, представим такую ситуацию: на базу попадает преступник. Он понимает, что обратно на трассу ему нельзя. Ты в курсе, что дорогу везде перекрыли? В курсе… Понятно… Все-таки перекрыли… Так вот, попав на базу, что он должен делать, чтобы незаметно уйти и избежать преследования? И что мы должны в первую очередь сделать, чтобы помешать ему в этом?
Задав последний вопрос, Ждан откинулся на спинку стула, взял кусок колбасы, отломил от буханки и стал с удовольствием есть, в очередной раз убеждаясь, что «раньше все было лучше и вкуснее» — это не сказки.
И тут глупый, немощный умом и телом милиционер по фамилии Полозов разложил перед беглым полковником план базы и карту, рассказывая и показывая, как должен действовать он, полковник, чтобы никто, никогда и нигде его не нашел.
— Он, как я понял из ориентировки, возможно, не местный. Поэтому наверняка не знает, что единственный способ сбежать, когда трасса перекрыта, — водой.
— Это интересно! — отвлекся от еды Ждан. — А на чем?
— На моторной лодке. Их тут четыре, и все мощные.
— Так, это понятно. А если предположить, что он отлично ориентируется на местности, куда он покатит на лодке?
— А хоть налево, хоть направо! — рассмеялся Полозов.
По лицу Ждана пробежала тень раздражения.
— Я спрашиваю: куда ему выгоднее плыть?
— К Горносталям. Там развилка дорог и железнодорожная ветка. В Горносталях его очень трудно задержать. Это придется шмонать все железнодорожные составы и перекрывать всю развилку!
— А топливо для лодки?
— Ну, до топлива ему не добраться! — воскликнул охранник базы. — Оно в канистрах, в домике у лодочника. А он мужик боевой, с ружьем. Так что этот вариант можно смело отмести.
— Да, — согласился Ждан. — Отметаем.
Бросив недоеденное на стол, Ждан вытер лоснящиеся после колбасы руки о полотенце Полозова и стал сворачивать план базы и карту местности.
— Утром верну.
Полковник понял, что нужно бежать сейчас, не теряя ни минуты. Появился шанс, может быть — единственный шанс выжить. И не использовать его было бы непростительной глупостью. Терять время на то, чтобы валить этого бестолкового мента, не имеет смысла. Теперь три задачи: жратва, катер, топливо. Все.
— Проводить, товарищ подполковник? — угодливо спросил старшина.
— Не заблужусь. Мы, милиционеры, даже в темноте ориентируемся как днем. Правильно я говорю? Ты лучше вот что… Я пройдусь по базе. Часа через два вернусь, отдохнем. Пиво есть?
— Конечно! — обрадовался старшина. — «Жигулевское»! Есть и что покрепче…
— Вот и ладушки. Сиди здесь и готовь стол.
— Если возникнут проблемы — я на месте, — заботливо нахмурил брови Полозов. — Меня здесь все знают.
— Я думаю, что после сегодняшней ночи тебя узнают еще лучше, — пообещал Ждан и вышел из домика.
Запомнив по плану, где находится лодочная станция, он решительно двинулся к реке. Пока еще Стольников и менты не пронюхали, где он находится и куда отправится, нужно было запасаться топливом и с максимальной скоростью уходить по воде. Как только Стольников поймет, что он, Ждан, на лодке, он будет встречать его в этих Горносталях. Сил и средств для встречи ему хватит. И тогда — все… Даже думать об этом не хотелось.
