— И не только за вами. Так вы готовы к сотрудничеству?
Туревич задумался, затем неожиданно усмехнулся и спросил:
— А если откажусь, вы убьете меня? Или арестуете? Скорей всего, второе. На убийство вы не пойдете, потому как завтра же мой клиент натравит на вас ФСБ в полном составе. Что же, арестовывайте.
— Да что вы, Эдуард Владимирович? Какой арест? Какое убийство? Мы обо всем договоримся здесь и очень быстро.
— Каким, интересно, образом?
— Простым и очень эффективным. У моего напарника есть шприц-тюбик, заполненный спецпрепаратом, который в обиходе называют «сывороткой правды». Один укол, и вы нам все, что знаете, расскажете. Упомянете даже о том, когда и с кем переспали впервые в своей подлой жизни.
Туревич занервничал.
— У вас нет права применять спецсредства.
— А вы забываете, что находитесь не в зале суда и не в своей адвокатской конторе, а на квартире любовницы, в полной нашей власти. Вы все расскажете нам. Но если сделаете это добровольно, то обещаю, что ваша супруга Алла Георгиевна не узнает о Милене Сазоновой. Если же вы заупрямитесь, то госпожу Туревич привезут сюда. А ведь на нее зарегистрированы ваши счета и недвижимость. Не думаю, что, узнав о неверности мужа, Алла Георгиевна, человек властный, пожелает и дальше жить с вами и уж тем более что-либо отдавать вам. Милена тоже быстро смекнет, что любовник разорился, и выгонит вас отсюда. Что в остатке? Только то, чем вы владеете официально, однушка в хрущевке, старый «Москвич», железный гараж и триста тысяч рублей на счету. Это при том, что мы получим нужную информацию в любом случае. Какой вариант выбираете, Эдуард Владимирович? Добровольное сотрудничество или принуждение нас к применению чрезвычайных мер?
— Это шантаж!
— А с вами по-другому нельзя. Мы вынуждены пользоваться вашими же методами.
— О чем вы?
— Вам напомнить, каким образом вы сумели развалить уголовное дело господина Хотина, что позволило проворовавшемуся чиновнику мэрии бежать в Испанию?
— Я только выполнял свою миссию, защищал клиента. Не моя вина, что прокуратура не смогла предоставить суду неопровержимые доказательства вины Хотина. А то, что он скрылся…
Седов прервал адвоката:
— Дело Хотина очень внимательно изучили наши специалисты. Я сейчас могу предоставить неопровержимые доказательства преступного сговора между вами и прокурором Галкиным. А Хотин в обмен на неприкосновенность сдаст все ваши дела с потрохами. Однако нас это интересует лишь в части, касающейся уже озвученного вопроса. Посему повторяю, вы готовы сотрудничать с нами, или же мне начинать давить на вас?
— Я готов!
— Прекрасно. — Седов выставил на стол диктофон. — Я задаю вопросы, господин Туревич, вы на них максимально полно и правдиво отвечаете.
— Что потом?
— А это я решу после нашей беседы.
— Вы позволите мне закурить?
— Нет! Я ничего не позволю вам до окончания разговора.
— Понятно! Задавайте свои вопросы.
Валерий внимательно посмотрел на адвоката.
— Гриканов напрямую выходит на Балтанарова-Алтани?
Туревич скривился.
— Да что вы? Зачем ему подставляться, когда есть я?
— Значит, все переговоры с Алтани осуществляете вы?
— Да.
— Гриканов настолько доверяет вам или за вами все же установлен контроль? Если да, то кто его осуществляет?
— Я не замечал, чтобы меня кто-то контролировал. Да и связываюсь я с Алтани редко.
— Госпожа Лаварина как-то общается со своим троюродным братом?
— Нет.
— Уверены?
— Да.
— У Алтани три основные базы в Афганистане, это Асабад, Карай и Серовак, так?
— Не совсем. В названных вами населенных пунктах размещено производство наркотиков, там же базы отрядов Алтани, но есть еще одно место, где Балтанаров часто проводит время.
Седов с Озбеком переглянулись.
— И что это за место?
— Обычный мирный кишлак Бекунди, недалеко от Кабула, где у Алтани небольшой дом и молодая жена.
— Вот как. Откуда вам это известно?
— Обычный курьер, не то т албанец, который привозил наркотики в последний раз, однажды проговорился. Он родом из этого Бекунди.
— Кстати, об албанце. Кто он?
— По документам Денес Кунич. Настоящее это имя или нет, не знаю.
— Кунич входит в ближайшее окружение Алтани?
— С последнего времени. Дело в том, что Кунич появился в Афганистане недавно. Насколько мне известно, он вместе с каким-то англичанином бежал из Европы. Что толкнуло албанца и англичанина на спешный побег, мне неизвестно.
Седов спросил:
— Как зовут англичанина?
— Не знаю.
— А где чаще всего находятся Кунич и его товарищ?
— Кунич говорил, что он по приезде в Афганистан купил дом в Асабаде. Там они стоят дешево.
— Вы встречались с Куничем?
— Да, накануне его приезда в усадьбу, а затем отлета в Ашхабад. Я должен был проверить товар.
— Где вы встречались?
— На моей однокомнатной квартире.
— Албанец, не зная вас, рассказал о том, что купил дом?
— Да. Это произошло как бы между прочим. Я сказал, что в воюющей стране сейчас, наверное, не совсем комфортно. Кунич усмехнулся и заявил, что комфорт везде можно создать, а война для него дело привычное.
— О своем товарище англичанине он ничего не говорил?
— Что-то говорил, я не запомнил. Да и какое мне дело до англичанина? Почему вас интересует Кунич?
Озбек вступил в разговор:
— Не забывайся, адвокат! Здесь и сейчас вопросы задаем мы.
— Хорошо-хорошо, я просто поинтересовался.
— Не надо просто интересоваться.
Седов сменил тему и спросил:
— Для чего Гриканов развернул целую кампанию по захвату дачного поселка?
— Он намерен построить на его месте коттеджи, где могли бы отдыхать богатые люди, так называемая золотая молодежь.
— Депутат втянул бы их в употребление наркотиков и мог бы собирать компрометирующий материал на этих людей, не так ли?
— Планы Гриканова мне неизвестны, но, скорее всего, так.
— Конечно. Устроил частный пансионат под прикрытием дома престарелых, где все, что запрещено законом, к услугам гостей. Казино, карты, игральные автоматы, сауны, девочки. Наркота для поднятия тонуса на начальном этапе, а затем неизлечимая зависимость золотой молодежи, через которую можно влиять на ее родителей. Все остальное, зафиксированное на пленку, тоже пригодится для воздействия на высокопоставленных чиновников. В итоге прекрасные перспективы собственного карьерного роста и процветание бизнеса жены. Задумано неплохо, но примитивно. Впрочем, чего еще ждать от мерзкого ублюдка, уверенного в своей непогрешимости и безнаказанности? Самоуверенность и погубит Гриканова. Ну да ладно, ему давно пора занять место на нарах. Что ж, по-моему, наш разговор вполне удался. — Седов повернулся к Озбеку. — Как думаешь, друг?
