Выпить от души Алиса позволяла себе лишь тогда, когда
участники тусовки расходились по домам. И то не всегда. Иногда новые знакомые
предлагали продолжить вечер в другом ресторане, и Виноградова ехала с ними. В
этом случае нужна трезвая голова, налаживание связей в Москве – процесс
длительный и довольно трудный, а Алисе страшно хотелось стать звездой, она на
все готова ради карьеры.
Если на тусовке случался облом, то есть никаких интересных
встреч не происходило, вот тогда Алиска, выждав нужный момент и увидав, что в
зале осталось пять-шесть крепко поддавших личностей, подходила к столику, где
наливали спиртное, и быстро опрокидывала в себя пару-тройку бокалов. Не следует
считать Виноградову алкоголичкой, ей просто требовалось расслабиться.
Но тут надо упомянуть об одной физиологической особенности
Алисы. Девушка способна выпить довольно много вина и не опьянеть. Вернее,
алкоголь «догоняет» Виноградову не сразу. Около часа она ходит трезвая, но в
какой-то момент весь принятый алкоголь бьет ей в голову, причем с такой силой,
что Алиска падает замертво…
Рита остановилась и посмотрела на меня.
– Понятно объясняю?
– Да, – кивнула я, – у меня есть один знакомый, Вадик
Рогачев, у него та же особенность: вливает в себя водку стаканами и вроде как
ни в одном глазу. А потом – бах, лежит на полу. Его словно выключают.
Рита слабо улыбнулась.
– Вот-вот. Алиса очень хорошо знала о том, какую шутку с ней
играет выпивка, поэтому наливалась перед уходом и почти всегда успевала доехать
до дома.
– Почти всегда?
Секридова включила чайник.
– Ну, пару раз она засыпала, не добежав до квартиры. Я ее
находила во дворе, на лавочке. Но это исключение, обычно Алиска добиралась до
спальни. Вернее нет, она вваливалась в квартиру, а там уж где упадет.
Понимаешь, ее натурально вырубало, могла улечься в ванной на полу, в прихожей
возле комода или в коридоре развалиться. Я с ней пыталась ругаться, говорила:
«Если уж доперлась до дома, так дойди до койки». А Алиска растерянно хихикала и
отвечала: «Извини, Ритусь, я собой в такой момент не управляю. Темнеет в
голове, и все! Мне, главное, в квартиру притопать».
Чайник начал выпускать из носика пар, Секридова взяла с
подоконника кружку, бросила в нее пакетик с заваркой и хмуро поинтересовалась:
– Понимаешь теперь, отчего я не слишком удивилась, когда ты
про шкаф сказала? Нет, сначала, когда про смерть Алиски услышала, испугалась.
Но потом сообразила: она домой заявилась, решила раздеться и в гардероб упала.
Если честно, я правда подумала, что тебя Катька подговорила меня разыграть…
– Уже слышала историю про календарь, – перебила я модельку.
– Зачем ты сейчас меня позвала, если Алиса не пришла?
Рита нервно огляделась по сторонам.
– Знаешь, похоже, ее украли. Унесли или увезли.
– Кто? Куда? Зачем? – принялась я задавать бестолковые
вопросы. – И где шуба?
Секридова отхлебнула чай, дернулась.
– Вот, блин, горячий… В общем, когда ты уехала, я Катюхе
позвонила и скандал устроила, пообещала ей морду расцарапать за ее шуточки. А
Катька чуть не зарыдала: «Никого не посылала, на твое место не лезу». Уж так
она оправдывалась, так отнекивалась… Потом Алиски в эфире не оказалось. Но
главное… Смотри!
Глава 9
Рита встала и поманила меня рукой. Мы вышли в коридор.
– Вот, – ткнула Секридова пальцем в сапоги, валявшиеся у
входа, – это Алискины.
– Дорогая обувь, – кивнула я, – модная, красивая, из натуральной
кожи. О! Да еще с фирменным знаком! Послушай, почти такие же можно купить за
сто евро, а в бутике ими торгуют по тысяче. То есть, покупая там,
переплачиваешь девять сотен! Неужели не жаль денег?
Рита нахмурилась.
– Это богатая баба может прийти на тусню чуть не в
пластиковых сланцах, и никто ее не осудит. Всем ясно, не от нищеты в тапках
приперла, а потому что так захотелось. А мы, бедные девушки, должны носить
самое дорогое и модное, иначе никуда не проникнешь, фейс-контроль не пропустит.
Так вот, у Алиски одни сапоги.
– Понятное дело, – вздохнула я, – таких много не купишь.
– Ты не сообразила! – перебила меня Секридова и повторила: –
У Алиски одни сапоги.
– Меня это не удивляет, – спокойно подхватила я. – Кстати
говоря, поверь мне, есть не менее хорошие марки, и они дешевле.
– Нет, ты определенно дура! – воскликнула Рита. – У Алиски
одни сапоги, других нет! В чем она ушла, если обувь лежит в прихожей?
– Действительно, – насторожилась я. – Впрочем, может, она
нацепила кроссовки и джинсы?
– Ага, – кивнула Рита, – я тоже так сначала подумала. А
потом открыла ее шкаф и увидела: все вещи на месте. Нет лишь вечернего платья,
черного с большим декольте и очень короткой юбкой. В таком по улицам днем не
пойдешь.
– Ты уверена, что она не натянула брюки?
– Абсолютно! – нервно воскликнула Рита. – У Алиски мало
вещей, я их наизусть знаю, мы друг у друга шмотки постоянно берем.
– Допустим, – кивнула я.
– Сапоги тут, – стала загибать пальцы Секридова, – пальто
тоже – вон то, велюровое. У Алиски, кроме него, еще куртка имеется, так она
висит на крючке. Получается, что Виноградова сегодня, в дождливый день, утопала
из дома в совершенно не подходящем платье, босая, без верхней одежды и сумки.
На тусню она у меня аксессуарчики взяла, но они здесь сейчас. И в эфире ее не
оказалось! Ну, как ситуация?
– Настораживающая, – согласилась я.
Секридова намотала на указательный палец прядь волос,
подергала и прошептала:
– Думаю, ты не ошиблась, она лежала в шкафу. Вот… – сильно
побледнев, Рита ткнула рукой в нутро гардероба. – Видишь пол?
– Конечно.
– Теперь нагнись и глянь внимательно. Там гвоздь есть…
Я всунулась в шкаф и уставилась на полувывинченный шуруп.
– Нашла? – прошептала Рита.
– Ага, – тоже отчего-то шепотом ответила я.
– Прядь волос светлых видишь?
– Да.
– Это Алискины! – воскликнула Рита. – Она там лежала!
– Сама же говорила, что подруга способна заснуть в любом
положении и месте, – попыталась я успокоить Риту.
