Книга Врата Атлантиды, страница 33. Автор книги Олег Маркеев, Андрей Николаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Врата Атлантиды»

Cтраница 33

— Увы, радость моя, — пригорюнился было Корсаков, но тут же воспрял, — но мы можем сбегать…

— Не дай Бог! Где ключ от двери? — она подошла к столу, отыскала среди объедков и пустой посуды ключ и положила в сумочку. — Все ребята, хватит гулять.

— А где шкаф? — вспомнил Корсаков.

— Завтра привезут. Доставай своего классика, и ложитесь. Только руки вымой — весь матрас перемажешь. А Леонид тоже в краске?

— М-м-м… руки у него чистые, — помявшись, сказал Корсаков.

Когда через полчаса Анюта прошла через холл в ванную, Корсаков и Шестоперов похрапывали, обнявшись на надувном матрасе. Надувать матрас они не стали.

В половине восьмого утра Анюту разбудил стук в дверь спальни. На пороге с виноватой миной на лице стоял Корсаков.

— Доброе утро! — глядя в сторону, сказал он. — Слушай, а где у нас коньяк был, что твой папашка подарил? Налей этому живописцу сто грамм, а то помрет.

Анюта отдала ему бутылку и снова улеглась с постель. Только блаженная дремота стала охватывать ее, как кто-то снова поскребся в дверь.

— Корсаков, мне выспаться сегодня дадут или нет? — рявкнула Анюта, распахивая дверь.

— Дадут, — уверил ее Игорь. — Слушай, знаешь какое дело. Леня, — он показал на обмякшего в кресле Шестоперова, — сегодня в Лондон отбывает.

— А я при чем?

— Ну, понимаешь… надо бы ему гипс сменить, а то опоздает. Ну и подбросить не мешало бы…

— До Лондона, что ли? Я — пас.

— Что ты, — будто даже обрадовался Корсаков, — до Шереметьева. А? Ты ж на машине, а я, как понимаешь, сегодня не водитель.

— Во сколько самолет?

— В три часа дня.

— Черт бы вас взял, Игорь Алексеевич! — сказала Анюта и принялась одеваться.

Вдвоем они кое-как свели перестаравшегося с опохмелом Шестоперова по лестнице и загрузили в машину. День был жарким, солнце накалило асфальт, горячий воздух застыл без движения, как стоячая вода в болоте. Корсаков вытер испарину со лба и попытался вспомнить адрес травмпункта, где работал его знакомый. В автомобиле открыли все окна, чтобы Леня хоть немного пришел в себя. На сквозняке он очухался, правда лишь для того, чтобы спросить, куда его везут. Корсаков сказал, что его везут к доктору.

— К доктору — это хорошо, — одобрил Шестоперов. — Будем пить спирт через капельницу.

Анюта остервенело жевала жвачку и демонстративно не обращала на них внимания.

Знакомый врач оказался на месте. Разматывая бинты с рук Леонида, он подозрительно к ним принюхивался. Корсаков вспомнил, что Леня хватал квашенную капусту забинтованными руками, а потом, когда капуста кончилась, высасывал из бинтов рассол. Врачу это было знать необязательно, и Игорь промолчал. Потом снимали гипс, потом накладывали вновь и ждали, пока застынет. Изредка просыпаясь, Шестоперов с тревогой спрашивал у врача, много ли у того спирта. Врач успокаивающе хлопал его по плечу, говорил, что под окном стоит цистерна, и Леня, угомонившись, засыпал снова.

На Варшавку, к Лене домой, приехали только в двенадцать. Шестоперов, понемногу приходя в себя, командовал, какие вещи и картины следует взять. Корсаков, мучимый жестоким похмельем, угрюмо паковал чемоданы и укладывал картины в тубусы.

Облегченье наступило в аэропорту, где они успели посидеть в баре и попить пива. Леня купил в «Duty free» литр виски, пояснив, что лететь три часа, а проводницы в «British airways» сплошь стервы и наливают по пятьдесят грамм на каждый час полета.

Они проводили Леонида до накопителя. Шестоперов неловко обнял Корсакова, напомнив, чтобы звонил, если что понадобится. Повернулся к Анюте и, церемонно поклонившись, попросил извинения, если доставил какие-то неудобства.

— Что вы, что вы, — кисло улыбнулась Анюта, — я была так рада вашему визиту.

Сжимая под мышкой пакет с бутылкой, Леня прошел через металлодетектор, помахал им рукой и скрылся в накопителе.

Всю дорогу до дома Анюта сосредоточенно вела машину, не обращая внимания на робкие попытки Корсакова подлизаться. Она подвезла Игоря до Арбатской площади и высадила, мотивируя тем, что для обретения душевного равновесия ей необходимо пройтись по магазинам. Когда Корсаков спросил, при каких обстоятельствах равновесие было потеряно, Анюта посмотрела на него так выразительно, что он решил не уточнять.

День клонился к вечеру, зной спадал, хотя от прокалившихся камней на Арбате так и пыхало жаром. Корсаков купил бутылку пива и побрел, уступая дорогу туристам и приветствуя знакомых. Сашка-Акварель предложил было выпить, но, сообразив, в каком Игорь состоянии, отстал, занявшись подсевшей к нему дамой в соломенной шляпке с искусственными цветами и той-терьером на шлейке. Дама желала портрет себя с собачкой, но чтобы непременно на фоне Эйфелевой башни. Сашка сказал, что проблем не будет: изобразит хоть в саркофаге, рядом с мумией Рамзеса.

Все были заняты делом: одни продавали то, что могли предложить, а другие покупали то, в чем совсем не нуждались, — нормальный день главной туристической улицы столицы. Корсаков прикинул, сколько у него осталось денег, и вздохнул. Пора было приниматься за работу. Картин на продажу почти не осталось, а оставшееся было сделано исключительно на любителя — несколько пейзажей Строгинской поймы с купальщицами «а ля Гоген» в оранжевых и синих тонах. Картины были написаны на спор, предмет спора давно утерян, а полотна остались, как укор Корсакову. Пора было давно смыть мазню, но у Игоря рука не поднималась — все-таки это определенный период творчества. Не слишком удачный, не совсем трезвый, но из песни слова не выкинешь.

Напротив театра Вахтангова девушка с гитарой, тоненькая, как березка, в легком сарафанчике и с голубыми мечтательными глазами, пела о том, как «хорошо быть кискою, хорошо собакою». Группа пацанов с пивом в руках, собравшаяся наглядно продемонстрировать преимущества жизни домашних животных, спорила с нарядом из пятого отделения о возможности иллюстрации «текстового ряда данного произведения народного фольклора». Народ, внимающий певице, с интересом ждал окончания спора.

Но вот вы замечаете знакомое такси,

И головой киваете — дружище, подвези,

Мелькают заведения для кройки и шитья,

Но где же ты, уборная, уборная моя?

Пацаны дружно грянули:

Эх, хорошо быть кискою, хорошо собакою,

Где хочу — написаю, где хочу —…

А может действительно отступить, и пусть сюда придут хоть изначальные, а хоть и гросты? — задумчиво сказали за спиной Корсакова. — Как вы полагаете, Игорь Алексеевич?

Игорь обернулся. Магистр, чуть склонив голову к плечу, внимательно слушал песенку. «Как ему не жарко в своем плаще?», — подумал Корсаков.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация