— Да откуда я знаю?! — всхлипнула Карина. — Ты в тоннеле отрубился. Мы по нему черт знает сколько блукали. Выбрались наружу — уже смеркалось. Ты всю ночь бежал. Как лось, не разбирая дороги. И главное, гад, молчишь, не слова из тебя не вытащишь. Только хрипел и дышал, как паровоз. К утру в гору полез, оступился, сорвался с тропинки. И пропал. Я подбежала, смотрю — дыра в скале. Ты в нее провалился. Как упал замертво, так и лежишь. — Карина жалобно заскулила. — Сутки лежи-ишь! А я… А я даже не знаю, чем помочь.
Сознание медленно возвращалось к Максимову. Он уже смог различить смутные контуры стен в дрожащем свете костерка. Тело казалось каменным, навсегда вросшим в скальную породу.
— Ляг на меня, накрой собой. Старайся дышать в такт, — прошептал он, чувствуя, что опять проваливается в забытье.
Тяжести тела Карины он не почувствовал. Просто вдруг сразу стало теплее.
* * *
…Странник слышал мерный, упругий ритм сердца Фреи. Ее нежное тепло проникало сквозь каменный панцирь, сковавший его тело, лаская измученное сердце. И оно ожило, погнало по венам загустевшую кровь. Через их слившиеся в поцелуе губы она вдыхает в него свою жизнь, И смерть стала отступать, нехотя, как зверь, отогнанный огнем от добычи. Странник почувствовал на своей щеке ее жгучие, как расплавленное золото, слезы. Глубоко вздохнул. И в этот миг они стали одним целым. Золотым, пульсирующим коконом. Яркое свечение заплясало по стенам пещеры, заполнило ее до краев, огненной рекой хлынуло в глубь земли…
* * *
Он почувствовал себя полным сил, жизни. С благодарностью поцеловал горячие шершавые губы Карины.
— Воду, продукты не потеряли? — спросил он.
Карина приподняла голову, с удивлением услышав его оживший, сильный голос.
— Нет, Ты рюкзак пер на себе, как боевой слон. Или слоны по горам не бегают?
— У Ганнибала бегали.
— Ты смотри, ожил! — радостно улыбнулась она, — А тут и без тебя еды — завались. Шесть рюкзаков. Все ополовинены, но еще много осталось. Вода, правда, протухла.
— А хозяева рюкзаков, наверное, поблизости. Уже в мумии превратились, я прав?
— Да, — удивилась Карина. — Откуда ты знаешь, ты же без сознания лежал, когда я все тут обшарила?
— Не догадался, а знаю.
Он знал, хотя в это трудно поверить, что находится в пещере Леона. Еще в Москве, изучая по карте район, он пытался вычислить маршрут, которым группа моджахедов отходила после налета на караван. До конца не верилось самому, но бессознательно, — в полном смысле этого слова, потому что от контузии и потери сил несколько часов находился за гранью жизни, — он выбрал именно эту, единств венную тропу, ведущую к пещере.
— Ну-ну, только не напрягайся, — успокаивая, она погладила его по груди. — Ой, смотри, талисман не потерял!
Максимов нащупал у себя на груди брактеат. Карина сердито засопела.
— Сука японская… Она нас у моста ждала, да?
— Возможно. — Максимов потер в пальцах горячий кругляшок с чешуйчатыми змейками. — Наверно, уходила той же дорогой. Услышала и затаилась.
— А откуда она дорогу знала?
— Извини, не успел спросить.
Максимов, собравшись с силами, приподнялся на локте.
В центре площадки, на которой они лежали, в очаге, сложенном из камней, горел маленький костер.
— О, как все запущено, — протянул Максимов. — Карин, ну кто же костер жжет? Для этого есть сухой спирт в рюкзаке. Странно, как нас еще по дыму не вычислили.
— А его внутрь сосет, я проверяла. Максимов посмотрел на узкий лаз, ведущий к выходу из пещеры.
— Интересно, там сейчас ночь или день?
— Утро, — ответила Карина. — Только страшно выглядывать. Вертолеты постоянно кружат поблизости.
Воздух в пещере задрожал от низкого рокота. Секущий свист лопастей пронесся над самым выходом.
— Ото! — Максимов вздрогнул. — Давай-ка двигать отсюда поглубже.
Он затушил костер, забросил подальше горячие камни, смешал золу с песком, сгреб в куртку, отнес в сторонку, ссыпал в ложбинку, привалил камнем. Пятясь, замел отпечатки их ног на сухом песке.
— По камешкам дальше, Карина, только по камням. — Он взял у нее рюкзак и автомат.
«Если придут с собакой, то вся маскировка к черту, — думал Максимов. — Но это не повод расслабляться. Леона тогда не нашли, дай бог, и нас пронесет».
Они все глубже уходили в гулкую пустоту пещеры.
— Смотри.
Карина направила луч фонаря вправо. Шесть мумий, прислоненных к стене, скалили желтые зубы. Глубокие тени залегли в запавших глазницах. Все шестеро были в полувоенной форме. У двоих на голове остались тюрбаны.
— Моджахеды, привет вам от Леона, — пробормотал Максимов.
— Откуда ты…
— Неважно, — оборвал ее Максимов. — Уходим.
Карина повернулась, луч фонарика скользнул по стенам.
— Стой. Посвети еще раз. Вон туда, — Максимов указал на большой камень с острой верхушкой.
Камень ничем не отличался от других, густо усыпавших пол. Но что-то потянуло его к камню. Он сбросил с плеча рюкзак, прыгая по камням, добрался до нужного. Свет заплясал по стенам, Карина прыгала следом.
Встала у него за спиной, направив сноп света на камень. Максимов присел на корточки. В свете фонаря он увидел отчетливый отпечаток армейского ботинка на мелкой каменной крошке в расщелине между камнями.
— Оступился, бедолага. И вся работа насмарку, — прошептал Максимов.
Навалился плечом на камень, крякнув, отвалил его. Под камнем, в углублении, засыпанном песком и мелкими камешками, тускло отсвечивала полоска металла.
— Кл-а-ас! — выдохнула Карина. — Это и есть клад Леона?
Максимов разгреб песок, показалась крышка кожаного кофра.
— Карина, какими же мы будем идиотами, если сейчас взорвемся. — Максимов нащупал сбоку ручку. — Ну, рискуем?
Карина кивнула.
— Смотри, это ты предложила, — усмехнулся Максимов. Дернул за ручку и вытащил кофр под свет. Карина осветила его со всех сторон.
— Всю жизнь думала, что клады хранят в сундуках.
— У тебя есть время исправиться, — пошутил Максимов,
Ножом сковырнул боковой замок, чуть помедлив, распахнул крышку.
Внутри лежали два фотоаппарата с набором сменных объективов, коробочки с фотопленкой, какие-то мелкие детали. И больше ничего.
— О, а я думала! — протянула Карина. — Тоже мне — клад. На штуку баксов потянет, максимум.
— Дай подумать!
Максимов присел на камень.
«Леон был здесь, сомнений нет. И время подумать у него было. Что его могло выдать? Кофр, конечно. Моджахеды знали его как фотокорреспондента. Только полный идиот шел бы по республике, нашпигованной их агентурой, с „Кодаком“ на груди. Решил все оставить, взяв только отработанные пленки. Завалил камнем, на тот случай, если пещеру обнаружат. Техника дорогая и новая, по номерам теоретически можно отследить покупателя.
