Юлия поставила перед ним чашку с кофе. Придвинула тарелку с тостами, густо посыпанными тминными зернышками.
Злобин нахмурился. Голод оказался нестерпимым, он едва сдержался, чтобы не наброситься на еду. С трудом отвел взгляд от тостов.
— Ну что вы, — укоризненно покачала головой. — Как маленький, ей-богу.
— Я взрослый мужчина. А вы — взрослая самостоятельная женщина, — начал Злобин.
— Взрослому мужчине я скажу, — Юлия села напротив, — ничего сегодня ночью не было. В смысле ничего такого, из-за чего вам может быть стыдно перед женой.
Злобин поморщился, раздавил окурок в пепельнице.
— А что было?
— Тантра, — коротко ответила Юлия.
— Ну-ну.
Злобин надкусил тост. Он показался безумно вкусным.
Юлия отхлебнула из стакана какой-то пахучий травяной отвар.
— Вы же хотели узнать, что же произошло. Вот и узнали.
— Мещеряков пользовался такими методами, когда составлял свои прогнозы? — давя в себе неприязнь, включился в разговор Злобин.
— Ха! — Юлия откинула голову. — Он просто знал, как вы еще не поняли! Вся трудность заключалась в том, чтобы накропать более-менее наукообразный текст для Самсонова.
— Буквально все знал? — задал Злобин вопрос с подвохом.
Юлия внимательно посмотрела ему в лицо.
— Хотите знать, почему, имея дар ясновидения, он не избежал опасности?
— Сформулируем это так, — кивнул Злобин.
— Он был фаталистом, как всякий мистик. Человек не имеет права изменять то, что решено не им.
— Значит, решение выбросить его из окна пришло свыше? — Иронию Злобин не скрыл намеренно.
— Нет, как убить — придумал человек, — возразила Юлия. — А том, что все было решено там, — она указала на потолок, — я не сомневаюсь.
— Странно все это. Но, как говорил знакомый, поймаем — спросим. Юлия ответила улыбкой.
Злобин уткнулся взглядом в чашку. В ясновидение и прочие экстрасенсорные штучки не верил, а то, что глаза выдают мысли, знал по опыту. «Только не суетись, — мысленно приказал он себе. — Вспугнешь. Итак, ближе ее у Мещерякова никого не было. Доверял ей полностью, даже счета вела. Могла созреть мыслишка избавиться от старика? Не исключено. Хоть и вожжи он не натягивал, девка делала что хотела, но надоесть мог вполне. Пять миллионов — серьезный мотив. Могла войти в долю с Самсоновым? Вполне. Это все сон и хмарь, что мне привиделись. А документ об отказе от денег принесла она. Сказала, что в какой-то заумной книжке нашла. Где гарантия, что она сама с Самсоновым его не состряпала? Далее, могла распланировать преступление и убедить Мещерякова принять банкира на дому? Вполне. Планировал тот, кто отлично знал планировку квартиры и распорядок дня хозяина. Попробуем покачать ее на возможный мотив. Только осторожно, очень-очень осторожно!»
— Юля, вы тоже умеете видеть? — спросил Злобин.
— Как вы или как Мещеряков? — уточнила она, не удивившись.
— А в чем разница?
— Вы увидели с моей помощью. А Владлену Кузьмичу не было нужды впадать в измененное состояние.
— Нет, лично вы как видите? Юлия пожала плечом.
— Лучше, чем вы, но хуже, чем он. Мне тоже не надо впадать в транс, но требуется оказаться на месте… преступления, так это называется.
— Именно так, — подхватил Злобин. — Вы оказались в той квартире вместе с милицией и сразу же все поняли?
— Да.
— И как с этим живется? Знать доподлинно, а тебе никто не верит.
— Привыкла. — Юлия слабо улыбнулась. — Всем нужны доказательства. Но есть вид знаний, не требующих доказательств.
— Это уже вера, а не знания, — поправил ее Злобин.
— Спор напрасен. Ни вы, ни я не изменим своих убеждений.
— Я и не собирался спорить. Просто привычка такая — давать всему точное определение. Иначе запутаться можно.
— Вот с этим я полностью согласна, — кивнула Юлия.
«Пора, — решил Злобин. — Клиент не спорит и внимание отвлечено на абстрактные темы. Самое время бить вопросом».
— Как собираетесь поступить с наследством, Юлия?
Она в этот момент делала глоток. Как отметил Злобин, рука, державшая стакан, не дрогнула.
— Откажусь. Свои деньги у меня есть, а от Владлена Кузьмича мне ничего не надо. «При его жизни ты рассуждала иначе», — подумал Злобин.
Она, словно угадав его мысли, насупилась.
— Вы думаете о чем-то плохом, — тихо произнесла она.
— Я думаю о пяти миллионах на счету у Мещерякова.
— А разве они не находятся в доверительном управлении у Самсонова? — вполне искренне удивилась Юлия.
Злобин придвинулся к столу. Постарался придать голосу доверительные нотки.
— Видите ли, Юля. Вы не один год жили с Мещеряковым. Я не знаю, оставил ли он завещание и кем вы там значитесь, но очень легко доказать факт совместного проживания и ведения хозяйства. В суде это займет не больше недели. Будет вынесено решение считать вас фактической женой. В результате вы окажетесь наследницей первой очереди. Следом подаете иск на признание договора с Самсоновым недействительным, так как он грубо нарушает ваши имущественные права. Вы понимаете, о чем идет речь?
— Честно говоря, не очень.
— Речь идет о пяти миллионах, — продолжил давить Злобин. — Сумма и до дефолта астрономическая, а сейчас и подавно.
Юлия внимательно всмотрелась в его лицо. Показалось, что в глазах притаилась тревога, но не за себя, а за него Злобина.
— Вы же не жадный человек, Андрей Ильич. Почему с такой дрожью в голосе вы говорите о деньгах?
— На чужие деньги мне, простите, наплевать.
— И мне тоже. Даже если я их получу, все отдам в свой детский дом.
— Пять миллионов, — напомнил Злобин. На лице Юлии не отразилось ничего, полная безмятежность.
— Бог с ними, — махнула она рукой. — И это притом, кстати, что нужды что-то кому-то доказывать нет.
Она легко встала из-за стола, выскочила в прихожую.
— Ношу с собой который день, — раздался оттуда ее голос. — Мальчик ваш, Валя Шаповалов, попросил принести.
Она вернулась на кухню. Положила перед Злобиным бланк с сиреневыми гербовыми разводами.
— Вот, смотрите. По закону я дочь Владлена Кузьмича. Уже месяц.
Злобин профессиональным глазом осмотрел бланк, намертво запомнил регистрационный номер. «Вот это сильный ход! — подумал он. — Скрутила-таки деда окончательно».
— Чья инициатива? — спросил Злобин.
— Конечно же, Владлена Кузьмича. — Юлия села на свое место и как ни в чем не бывало принялась пить травяной отвар.
