Хрустко удрали друг о друга шары, гулко отозвался борт и задрожала луза, проглотившая шар.
— Оба-на! — подшестерил Родик.
Модный выпрямился, с солидным видом стал натирать кончик кия.
— Играть любишь, Глешка? — небрежно поинтересовался Модный.
— Смотря во что.
— В карты, там, в рулетку. Ты в казино-то ходишь?
— Нет.
Модный скривил губы. Он окатил Глеба с головы до ног оценивающим взглядом. Фасон одежды был модным, но фирму Модный на глаз определить не смог. Поэтому пренебрежительно ухмыльнулся. Глеб не счел нужным разъяснять, что костюм от личного портного ценится выше, чем самая дорогая тряпка от самого раскрученного кутюрье.
— Отсталый ты человек. А я люблю в рулетку пару сотен поднять, — подал голос Родик.
Глеб не стал поворачиваться к маленькому вертлявому человечку с лицом злого гнома.
— Можно подумать, казино открыли, чтобы тебе бабки выплачивать. Люди на процент с игры живут. Чем больше лохов, тем больше прибыль.
Модный стрельнул взглядом в Родика, требуя достойного ответа.
— О, что они там имеют! — протянул Родик.
— Главное не сколько, главное, что — с тебя.
Родик затянул с ответом. Модный подождал немного, дернул уголком рта и перевел взгляд на Глеба.
— Ну?
Глеб положил на сукно бильярдного стола синюю папочку контракта «Би плюс».
— Здесь сим-карта и пять баксов на счету. На пару звонков хватит. Мой человек позвонит по номеру, указанному в контракте. Твой гонец забьет «стрелку» и решит все вопросы на месте. С утра фура будет стоять под загрузкой. Мой человек передаст накладные на груз. Дальше — твои проблемы и твои деньги.
— А как я проверю качество?
— Как в прошлый раз. Пригонишь фуру в Москву, я назову номера коробок. Вскроем — унюхайся хоть до поноса. Будут претензии, предъявишь.
Модный хмыкнул. Промурлыкал попсовый мотивчик, косясь на папочку. Взял ее и по дуге бросил Басурману.
— Прибери!
После этого Модный принял картинную позу профессионального бильярдиста, отклячив бедро и изогнувшись в пояснице. Долго вхолостую гонял кий между пальцами, выцеливая шар, как понял Глеб, хотел сыграть от двух бортов в лузу. Наконец Модный ударил. Киксанул. Шар запрыгнул на острие кия, свалился, бестолково ушел к борту, так и не задев ни один шар.
Братва нервозно зашевелилась, но от комментариев воздержалась.
Модный выпрямился, собрал брови у переносицы и стал сосредоточенно полировать острие кия.
Из темного угла на Глеба уставились пара глаз, отливающих вороненой сталью. Сквозь прокуренную атмосферу бильярдной из угла тянуло острым запахом псины.
Глеб сдвинулся вбок, чтобы лучше видеть пса. Несколько раз сжал ладонь, массируя пальцами мякоть, потом раскрыл, направив в сторону пса.
Нюх у собак гораздо лучше, чем зрение. Почуяв знакомый запах, пес слюняво шамкнул брыдлями и улегся, звякнув поводком.
— Собачкой интересуешься? Не продается. — Модный опять изготовился к удару.
Все знали, что стаффордширский терьер сторожит кассу Модного. Кейс пристегивался к цепи-поводку. Открыть кассу при живом псе было нереально. Он никого ближе метра не подпускал, сразу же скалил зубы. Два года назад, когда Модный только завел пса, пара человек с непривычки ненароком приблизились на опасное расстояние, пришлось накладывать гипс на передавленные стальной челюстью лодыжки. Больше желающих попробовать на себе удар челюстей стаффордшира не находилось. Между кейсом и остальным миром образовалась мертвая полоса. Звали пса, даром что благородный стаффордшир, весьма не аристократично — Бакс Рваный. Бакс, потому что по жизни охранял баксы хозяина, а Рваный, само собой, потому что за баксы мог порвать кого угодно.
— Интересуюсь тем, к чему он пристегнут, — ответил Глеб.
Модный намек понял, но с плебейской значительностью тянул время. Слишком долго размышлял, потом так же долго целился. Ударил, с грехом пополам загнав шар в лузу.
— Бабки всем нужны, — победно усмехнулся Модный.
— Вот и предъяви. Цену знаешь. Предоплата сто процентов.
Модный, причмокнув губами, тихо затянул мотивчик про мальчика, что поехал в Тамбов.
— Модный, если у тебя ситуация, как в еврейском анекдоте про коммунизм, нет денег — не строй — так и скажи. Я пойду, чтобы зря время не терять.
Глеб оглянулся. Басурман, прозванный так за лысую как шар голову и припухшие до узких щелей глазки, старательно вставлял глебовскую сим-карту в свой мобильник. Басурман был лучшим у Модного. Сильный, как Слива, хитрый, как Кика и преданный, как Родик. И команду быков подобрал себе под стать, молчаливых, исполнительных и жестоких.
— Можешь оставить себе. Считай, подарил, — бросил Глеб Басурману.
— Я что-то не понял, какой анекдот? — спросил Модный.
Глеб повернулся и посмотрел ему в глаза.
— А тот, где еврею предлагают отдать наследство дедушки на строительство коммунизма. А он говорит, что дедушка его учил: нет денег, не строй. Потому и умер миллионером.
Модный выдавил напряженную улыбку.
— Смешно.
— Очень, — кивнул Глеб. — Так что там с бабками? Если дефолт подкосил, я пойму.
— Это кидалово для лохов придумали. А мы как были при деньгах, так и остались.
— Тогда какие проблемы?
Глеб спиной почувствовал, как напряглась братва. Начиналось то важное, ради чего Модный играл спектакль.
— Проблем нет. Половину даю сейчас. Вторую — когда увижу товар. С нее отстегну твою долю.
Глеб завел руки за спину, покачался с пятки на носок.
— Иными словами, до завтрашнего вечера за товар перед клиентами отвечать мне?
— Добазаривайся со своими клиентами сам. Ты за это процент имеешь. А я свое слово сказал.
— Я разговаривал с батей… — начал Глеб.
— О чем ты перетирал с батей, меня не касается, — оборвал его Модный. — Товар беру я на своих условиях. Все!
Модный разогнал кием шары по столу. Взял два, выставил в середине боком друг к другу, перпендикулярно центральным лузам.
— Фишку эту знаешь? — Он неожиданно перешел на тон уличного наперсточника. — Одним ударом загнать два шара. Сможешь? Штука «грин» с меня, если попадешь.
— Модный, он же ни во что не играет. Он бабки копит, — подал голос Родик.
Глеб не оглянулся. Неотрывно смотрел в лицо Модному. Потом хищно потянул носом воздух.
Сбросил с плеч плащ, положил на подлокотник кресла. Обошел стол, встал рядом с Модным. Насторожившийся Бакс Рваный громко звякнул цепью.
