– Лариса была столь наивна? – перебила я Берту. – Верила
матери-обманщице?
Учительница кивнула:
– Ей в голову не приходило, что средства не пойдут на
содержание Лики. Галина действовала на дочь гипнотически, не забывая лишний раз
напомнить: все беды – и то, что сестра позвоночник сломала, и то, что отец из
семьи ушел, – случились по вине Лары.
– Лариса нуждалась в помощи психотерапевта! – гневно
воскликнула я. – Ей следовало пройти курс у специалиста, а потом порвать с
матерью, которую даже кукушкой назвать язык не поворачивается. Такое поведение
молодой женщины…
– Согласна, у Лары определенно имелись отклонения, – перебила
меня Берта. – Иногда мне казалось: ей как будто нравится находиться в положении
человека, который принес несчастье. Некий мазохистский синдром. Только лучше я
вам факты изложу, а не собственные домыслы…
В то утро Лариса, испытав в очередной раз обострение
комплекса вины, пошла к Юле и сказала:
– Не можешь ли дать мне денег?
– Нет, – ответила младшая дочь покойного мужа.
– Очень надо! – взмолилась Лариса. – Продай какую-нибудь
картину. Кстати…
Если бы Юля в тот момент не прервала подругу и не заорала:
«Фиг тебе! Нечего на чужое слюной капать!» – Л ара бы успела рассказать про
шахматы и избежала бы новых несчастий. Но младшая Королькова впала в раж, у нее
началась форменная истерика. Особо не церемонясь в выражениях, Юля объяснила
Ларисе, что ??се нажитое папой принадлежит его дочерям, остальные могут
отдыхать.
– Ты не выполнила условия договора! – визжала Юля.
Она никого не стеснялась, Валентины в тот момент не было
дома.
– Шахматы ты не нашла, – бесновалась девица, – и что теперь
делать? Впрочем, я их обнаружу, дачный участок перекопаю, обе квартиры по
кирпичику разберу. Но тебе – дуля! Убирайся отсюда, голодранка! Нищей
заявилась, нищей и уйдешь.
И тут до Лары дошло: Юля и не собиралась ничего отдавать
подружке, использовала ее для убийства Сергея, с самого начала зная, что яд
смертелен.
– Ты убийца, – прошептала Лара.
– Нет, – засмеялась подружка, – убийца ты, и у меня есть
доказательства.
Лариса отшатнулась.
– Хорошо, – сказала она, – не надо денег. Уйду непременно,
но только не сразу, сначала найду, куда съехать. И потом, я ведь здесь
прописана…
– Она решила не говорить про шахматы, – протянула я, перебив
рассказчицу. – Подумала: с Юли хватит того, что находится в тайной квартире,
фигурки мои, продам и обеспечу счастливую жизнь маме и Лике. Так?
– Именно так, – кивнула Берта. – Вы правильно поняли
характер Ларисы. Девушка желала получить средства не для себя. И что из всего
этого вышло?
Глава 30
Очутившись на зоне, Лариса сцепила зубы и решила вытерпеть
все. Любой срок рано или поздно заканчивается, Лара выйдет на волю, вынет
шахматы из тайника и тогда наконец-то вернет все долги маме, и та признает:
младшая дочь замечательная, хоть и доставила много неприятностей.
Сидеть на зоне очень трудно. Вот когда девушка с
благодарностью вспомнила секцию самбо, которую посещала в институте, – грубую
силу за решеткой уважают. А еще Л ару считали чуть сдвинутой. Статья у нее была
«убойная», она могла заиметь некий авторитет и сделать «карьеру» в отряде,
занять одну из лидирующих позиций. Но вдове Королькова не хотелось устраивать
свою жизнь за решеткой, она мечтала выйти на свободу.
Однажды Лариса сильно простудилась и пошла в медпункт. Там
вместо местной, всегда чуть пьяноватой медсестры сидела приятная женщина,
которая сразу воскликнула:
– Милая, да у тебя высокая температура!
Услыхав абсолютно не употребляемое по отношению к зэкам
слово «милая», Лариса неожиданно заплакала. Доктор накапала ей валокордин и
принялась утешать. И тут у Лары что-то лопнуло в груди, она начала вываливать
врачу все свои обиды и тайны. Вообще-то Лара уже закалилась на зоне, привыкла к
грубости, всегда была готова въехать кулаком в глаз тому, кто желал ее обидеть.
Если бы врачиха сурово спросила: «Эй, ты, чего приперлась? Подумаешь, кашель у
тебя, вали на работу, от ерунды не умирают», – Лара бы молча ушла. Но ей вдруг
сказали «милая» и дали лекарство, было от чего потерять самообладание.
– Значит, на воле тебя ждет богатство, – подвела черту под
рассказом Лары врач.
– Да, – закивала молодая женщина.
– Хм, тебе еще долго не удастся им воспользоваться. И потом,
вдруг кто найдет тайник?
– Нет, – уверенно ответила Лара, – фигурки все в разных
местах, а доска вообще очень хитро упрятана. Сергей говорил, что вместе хранить
дорогие вещи опасно – если обнаружат, то сразу все пропадет.
Докторица поцокала языком, потом сказала:
– Я врач, давала клятву Гиппократа и умею беречь чужие
тайны. Но ты впредь будь осторожней – не болтай в бараке.
– Я ни с кем не дружу, – ответила Лариса, – с вами сама не
знаю почему разоткровенничалась.
– Со мной можно, – улыбнулась врач.
С той п??ры Неонила начала подкармливать Лару…
– Кто? – перебила я.
– Неонила, – повторила Берта, – так звали докторицу. Она,
правда, велела обращаться к ней Нелли Семеновна, не нравилось ей собственное
имя.
– Майкова! – закричала я. – Раиса, санитарка из Добротеева,
никак не могла вспомнить имя врача, которая за деньги помогала зэкам попасть на
свободу. Бормотала, бормотала, потом брякнула: «Буратино» по какой-то своей
ассоциации. «Может, ее имя Мальвина?» – спросила тогда я. И Раиса обрадовалась:
«Мальвина, точно». А на самом деле Неонила, старинное, практически не
используемое в наше время имя!
– Эта Нелли, – продолжала Берта, – оказалась женщиной умной
и хитрой. Живо Лару обработала, да как ловко! Вызывает один раз Ларису
начальник отряда и велит: «Ступай к Нелли Семеновне, она у ворот, прямо у
выхода из накопителя…» Знаете, что такое накопитель?
Я кивнула:
