– Бедняжка полностью деморализована, последний всплеск сил
случился в момент побега из милиции, ко мне Лара приплелась в состоянии
полнейшей истерии. Сейчас она спит под воздействием успокаивающего средства.
Лежит в моей спальне, ей очень, очень плохо. Уж не знаю почему, но верю вам.
Ларису столько раз обманывали, опутывали, соблазняли неокрепшую душу
богатством. Надеюсь, вы поможете, у вас хорошее лицо, не злое… Я и сама
мучилась – ну как тут поступить? Запереть Ларису? Похоронить ее заживо в
квартире? Выпускать погулять ночью? Конечно, можно, но ведь не на всю же ее
жизнь… А вы нас не обманете? Тот полковник порядочный человек?
Я схватила старуху за руку:
– Берта Густавовна, Лара столько дров наломала, проследите,
чтобы она никуда не убежала. Дождитесь Александра Михайловича.
Лифтерша кивнула:
– Правда ваша, хоть и страшно, да надо на что-то решиться и
кому-то поверить. Я уже немолода, умру не ровен час. Куда Ларе деваться?
…Александра Михайловича я встретила в аэропорту. Увидев
меня, полковник попятился, потом покраснел и заорал:
– Что случилось?
– Тише, – шикнула я, – толпу взбудоражишь. Нашла Ларису,
вернее, Розалию Майкову.
– Нашла? – изумился толстяк. – А она терялась?
Я впихнула полковника в «Пежо» и по дороге до дома Берты
Густавовны рассказала ему все.
Глава 32
Прошло две недели, во время которых Дегтярев мало бывал в
Ложкине. Сначала я терпеливо ждала, что Александр Михайлович вспомнит про меня,
потом стала сердиться и откровенно требовать:
– Давай поговорим.
– Некогда, – отмахивался полковник, – не сейчас, позднее.
В моей душе росло негодование. Вот оно как: когда я была
нужна, толстяк мигом позвал меня на конспиративную квартиру, обратился с
просьбой, а как только выполнила миссию, вытащила на свет чужие тайны, выяснила
правду, то пошла вон? Ну, погоди!
Во вторник в одиннадцать утра я без стука распахнула дверь в
кабинет Дегтярева и делано весело воскликнула:
– Привет!
Полковник, не ожидавший увидеть меня, пролил кофе и завопил:
– Черт, предупреждать надо! Чуть не обжегся от испуга.
– Намекаешь на мой ужасный внешний вид? – мирно осведомилась
я. – Значит, зря с утра причесывалась и красилась, не помогло.
– Теперь вот документ испорчен… – забубнил толстяк, хватая
со стола исписанный лист. – А все ты!
– Не я разлила кофе. И потом, служебный кабинет не столовая.
– Кто тебя пустил? – разозлился Дегтярев. – Ну-ка, покажи
пропуск! Там должна стоять фамилия моего сотрудника, разрешившего вход в
здание.
Я сжала сумочку:
– Нет!
Полковник скомкал залитую кофе бумагу и противным голосом
заявил:
– Сейчас я очень занят. Отправляйся домой. И тут мне стало
обидно до невыносимости.
– Ладно, уйду. Желаю твоему Федосееву всяческих успехов.
Кстати, ты уже созвал журналистов? Сообщил им о том, как ловко чрезвычайно
умный Иван Николаевич справился с делом Корольковой-Майковой? Наверное,
борзописцы задали кучу вопросов.
– Каких? – поднял лысую голову толстяк.
– Их много. Кто убил Нелли? А Зину? Почему Майкова, а затем
и ее подруга ходили в милицию? Кто звонил Ларисе-Розалии по телефону? Что за
история с запиской, о которой Зина рассказывала Федосееву? Вопросов гора, я
сама не знаю на них ответа. Но главный из всех такой: почему ты решил
перетащить Ивана в свой отдел? Не видишь разве: Федосеев ленивый идиот?!
Дегтярев встал, запер кабинет на ключ и сказал:
– Нет, Ванька вполне нормальный, просто его жизнь
заколебала. Он не хотел лишних хлопот, поэтому старательно отмахивался сначала
от Нелли Майковой, а затем от Зинаиды. Но когда последнюю убили, Иван развернул
активную деятельность. Характер такой – долго запрягает, да быстро едет. А
почему я решил помочь… Давняя история. Много лет назад мне Ванька жизнь спас.
Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но в нужный момент, образно говоря,
руку подал. Должок за мной. Я все пытался отслужить, да Ванька отнекивался:
мол, не надо ничего. А полгода назад встретились, он возьми и скажи: «Жизнь впустую
уходит, гнию в районе, ни перспектив, ни денег, а еще с женой расплевались.
Кругом тридцать восемь». Я на ус намотал, а тут вакансия у меня в отделе…
– Понятно, – кивнула я. – Извини, может, он и не идиот, но
таким выглядит.
– Что же касается твоих вопросов, – спокойно продолжал
полковник, – то сейчас дам на них ответы. Признаю: был не прав, некрасиво с
тобой получилось, садись.
Я шлепнулась на жесткий стул и не удержалась от ехидного
замечания:
– Ну, сейчас, жарким летом, снег пойдет!
– Почему? – удивился полковник.
– Ты признал себя неправым. Дегтярев скривился:
– Мы разговариваем или, как всегда, ругаемся? Лучше не
раскрывай рта! Хочешь ответы на вопросы? Чего молчишь?
Я подавила вздох. Полковник, как всегда, нелогичен! Сам же
велел молчать.
– Значит, так, – начал Дегтярев, – сперва назову того, кто
убил Павла, Нелли и Зинаиду. Это Нила, стародавняя подруга Майкова. Видишь ли,
она рассчитывала выйти за него замуж, у нее с Майковым был роман, дело катило к
свадьбе, но тут Нелли познакомилась с Ларисой и учуяла запах больших денег.
Мать Павла поговорила с Нилой, суть беседы сводилась к простому рассуждению: у
Майкова ни копейки, все сбережения ухнули в сгоревшую фирму сыночка. Более
того, желая выручить родную кровиночку, Нелли заняла очень большую сумму у
Зинаиды, та не отказала лучшей подружке и тоже лишилась накоплений. Возраст у
врачей пенсионный, им давно пора уходить со службы, и как тогда жить? А тут
Лариса!
– Потерпи, дорогая, – увещевала Нилу Нелли, – это ненадолго.
Лариса непременно расскажет мужу, где находится тайник, мы будем богаты, и вы
сыграете свадьбу. Ларису отправим куда подальше, купим ей комнатку в
коммуналке, и до свидания. Ей придется играть на наших условиях, побоится
шуметь из-за своей темной биографии.
Ниле тоже хотелось денег, поэтому она согласилась с Нелли.
Так что понятно, какие чувства испытывала девушка, присутствуя на свадьбе, а
потом приходя в дом к Майковым.
