Но не тут-то было: Вербин забыл о том, что перед ним спортсмен-борец, можно сказать, профессионал. Никакие тренировки в спортзале не заменят реальной жизненной практики – кровавых драк с коварными противниками, которыми изобилует работа в уголовном розыске. Раньше Вербин был в форме, но сейчас давно ее утратил. Если ты в последние пять лет имеешь дело не с убийцами и грабителями, а лишь читаешь нотации проституткам, разыскиваешь продавцов порножурнальчиков, поневоле утратишь боевую форму…
Незнакомец сбросил майора с себя, как богатырь отшвыривает ногой дворовую шавку. Вербин пошатнулся, и в голове пронзительно зазвенело. Но он снова кинулся следом.
Настигнув противника снова, он бросился на землю и, схватив того за ногу, сильно дернул. На этот раз удалось – незнакомец со всего размаху грохнулся оземь.
Владимир попытался завернуть ему руку за спину, но не сумел завершить прием. Тогда он вскочил сзади на плечи лежавшему и, схватив его за голову, ударил несколько раз лицом о землю газона. Но земля оказалась мягкой, и удары получились слабыми. А в следующее мгновение незнакомец каким-то странным образом выкрутился из-под насевшего на него Владимира и внезапно оказался сверху, подмяв его под себя грузным мускулистым телом.
На фоне черного ночного неба Вербин увидел прямо над собой лицо преступника, и оно поразило его своей мрачной решимостью. Схватив Вербина за горло, мужчина не стал душить его, однако прижал к земле, а вторая рука его взметнулась кверху. Кверху, к черному небу, к луне и звездам – чтобы нанести последний сокрушительный удар. Удар, после которого майор уже точно не сможет никого преследовать по ночным дворам.
Владимир невольно закрыл глаза, стараясь не Думать о том, будут размозжены кости лица, или Дело обойдется чем-то полегче. Говорят, будто че-люстно-лицевая хирургия в последнее время научилась творить чудеса, однако вряд ли за милицейскую зарплату… И вдруг рука, схватившая его за горло и прижимавшая к земле, ослабла, а незнакомый голос где-то наверху, будто доносясь с неба, резко произнес:
– Не двигаться! Милиция!
После очередного обхода школ Марина, не чувствуя под собой ног от усталости, притащилась в отдел. Она заварила чай и уселась ждать Вербина – ей почему-то казалось, что он придет сюда, несмотря на поздний час.
Лукоморов несколько раз бросил в сторону Марины выжидательный взгляд, а потом решительно поднялся и прокашлялся.
– Так, вот что, – заметил он. – Некоторые могут сидеть тут хоть до утра, если им делать нечего. А серьезным людям пора и домой отправляться. Время позднее, нечего тут высиживать.
– А вы что, еще не все заготовки сделали? – улыбнулась Марина в ответ.
Лукоморов посуровел – она коснулась святого.
– А вот когда попробуешь сама, – сказал он почти торжественно, – тогда и не будешь больше иронизировать не по существу вопроса. Мы с женой такие заготовки делаем, что пальчики оближешь. Вот это – жизнь, не то что здесь всякой гадостью заниматься.
– «Если бы ты видел мою капусту, не звал бы ты меня на службу», – машинально процитировала Марина слова одного римского деятеля, так ответившего на призывы вернуться к государственным делам. Эти слова вырвались у нее невольно, и она пожалела о своей иронии, потому что, услышав их, Лукоморов помрачнел. Ему показалось, будто Марина издевается над ним и его увлечением.
– А мы не только капусту заготавливаем, – обидчиво сказал он, отворачиваясь к окну. – Много всякого. Хотя и капусту еще уметь надо делать.
Там ведь приправы требуются – целый комплекс, – важно заключил он.
Оставшись одна, Марина позвонила домой и обрадовала Артема: на сей раз она не забыла купить кэпсы, они лежали в ее сумочке. Вчерашний эпизод с проституткой достаточно устыдил ее. Если уж та не забыла о своем ребенке…
Марина услышала шум двигателя въехавшей во двор машины, услышала шорох шин по опавшей листве, обильно усеявшей все здесь, но не придала этому значения.
Знала, что Вербин придет пешком. Если вообще придет.
Спустя полминуты раздался резкий автомобильный гудок, заставивший ее насторожиться. Зачем машине гудеть в темном дворе?
В этом пронзительном гудке, разорвавшем вечернюю тишину, Марине внезапно почудилось что-то жалобное, зовущее – то ли призыв о помощи, то ли гневное возмущение. Что это?
Выглянув в окно, она увидела совсем рядом с входом в отдел «опель-фронтеру» с включенными фарами. В темноте видно было плохо, но Марине показалось, будто перед ее глазами мелькнула какая-то фигура. Затем послышался топот ног и звуки, явно изобличающие шум борьбы. Два человека во дворе дрались – это было понятно.
Был ли одним из этих людей Вербин, Марина не знала, но в том, что происходящее имеет какое-то непосредственное отношение к «полиции нравов», сомневаться не приходилось.
Единственный в отделе пистолет лежал в сейфе, а ключ от сейфа – в верхнем ящике стола Вербина. Вообще-то это грубое нарушение всех мыслимых инструкций, но, если бы не это нарушение, пистолет сейчас был бы вообще недоступен.
В мгновение ока метнувшись в незапертый кабинет майора, Марина схватила ключ и трясущимися от волнения руками сунула его в скважину сейфа. Она волновалась, буквально кожей ощущая, как сквозь пальцы утекают бесценные секунды, каждая из которых может быть роковой.
Вот и пистолет. Ей никогда еще не приходилось применять его в боевой обстановке. На стрельбище или в тире – совсем другое дело.
«Наверное, он не заряжен», – подумала с опаской Марина, взвесив в руке тяжесть оружия. Но проверять это уже не было времени, она слишком спешила.
Выскочив во двор, она несколько секунд всматривалась в темноту, которая лишь на расстоянии полутора-двух метров слегка разгонялась слабым светом лампочки, висящей над дверью.
Выбежав на улицу, Марина увидела лишь финальную часть погони-поединка, когда незнакомец уже сидел на груди у Вербина и готовился к нанесению последнего удара. Вот тогда она и бросилась на преступника, одной рукой схватив его за волосы, а второй приставив ствол пистолета к виску.
– Не двигаться! – крикнула она громко, с отчаянием понимая, что не знает точно, как поступит, если ее команда не подействует и преступник не остановится. Стрелять ему в голову? Убить этого человека?
К счастью, он замер, ощутив ледяную сталь у своего виска. Видимо, понял, что шуток больше не будет.
Марина так и держала пистолет у головы мужчины, пока Вербин с трудом поднимался с земли и доставал из заднего кармана наручники. Защелкнув их на запястьях незнакомца, он пошатнулся и хлопнул того по плечу.
– Пошли, – сказал он прерывисто и закашлялся. Кровь из разбитого носа продолжала хлестать, но если раньше он не обращал на это внимания, то теперь это стало некоторой проблемой. – Здесь где-то должен валяться сверток, – прошипел Влади-доио,пытаясь разглядеть нагазоне брошенный неудачником-беглецом пакет с видеокассетами. – Лужно бы поискать. Там должно быть что-то интересное.
