«Мувинг» начался очень скоро, ждать долго не пришлось.
Возле киоска со скрежетом тормознул трейлер. Водитель остался за рулем, а его напарник, спрыгнув наружу, направился за сигаретами. Когда он купил пачку, одна из девиц, вплотную приблизившись к нему, что-то спросила. На лице мужчины отразилось недоумение, потом он понял. На его плохо выбритом лице появилась двусмысленная ухмылка.
Направившись к трейлеру, он открыл дверцу и что-то сказал своему сидящему за рулем напарнику. Девочка терпеливо ждала возле киоска, переминаясь с ноги на ногу. Вскоре ее подозвали к машине и начался торг. Мимо шли люди, и никто не обращал ни малейшего внимания на происходящее. Да оно и понятно: сейчас никто ни на кого не смотрит. Зрительницами происходящего были только другие девчонки, стоящие неподалеку, и Марина, которая делала вид, что закуривает на ветру.
Слов она не слышала, но можно было догадаться – «высокие договаривающиеся стороны» обсуждают предлагаемые услуги и цену. Наконец дверца кабины распахнулась пошире, и девочка залезла внутрь. Спустя пару секунд трейлер взревел и тронулся с места.
«Далеко не уедут, – подумала Марина, – остановятся неподалеку».
Но ввязываться не решилась: мужиков в кабине двое, и неизвестно, как они себя поведут. А оружия у нее с собой не было, – инспекторам по делам несовершеннолетних разрешается носить его лишь в особых случаях.
«Понаблюдаю, будет еще возможность», – подумала Марина и отошла к соседнему киоску метрах в двадцати, чтобы не привлекать к себе внимания.
Незачем приближаться к малолетним проституткам – даже издали все прекрасно видно.
Девочки между тем рассредоточились вдоль дороги, встав на некотором расстоянии друг от друга. Их вид говорил сам за себя, – у проезжающих не оставалось ни малейших сомнений в том, чего ждут эти подростки.
Машины большей частью проносились мимо, некоторые останавливались. Вот грузовик притормозил рядом с тоненькой, как тростинка, брюнеткой. Открылась дверь кабины, девочка, воспользовавшись этим и стараясь закрепить успех, поставила одну ногу на подножку. Видно, у нее уже имелся опыт того, как не упустить клиента. И верно – через полминуты она проскальзывает в кабину, и машина отъезжает.
А вот высокая стройная девочка с длинными волосами. Она, рисуясь, стоит на обочине с сигаретой в руке. На вид ей не дашь пятнадцати лет, – она выглядит старше. Иногда она перебрасывается словами с подругой, стоящей точно в такой же позе метрах в десяти от нее. Тогда слышно, что голос у нее хриплый не по возрасту, то ли прокуренный, то ли пропитой. Но пока молчит – настоящая красотка, хоть в кино снимай.
Подъехала новенькая блестящая «хонда», там тоже сидят двое, но издали их видно плохо – окна затонированы. Дверцу машины открывать не стали, только плавно опустилось боковое стекло. Девочка нагнулась, стала что-то торопливо говорить. Видно было, как она улыбается, стреляет глазками, хлопает густо накрашенными ресницами – изо всех сил старается понравиться. Из окна машины высовывается рука – длинная, как у гориллы, и с толстыми пальцами, на одном из которых блестит золотой перстень. Эта рука уверенно берется за подставленную грудь девушки и начинает мять ее. Мнет долго, с чувством и с явным ощущением своего полного права. Что ж, это деловой подход: если уж покупать товар, то качественный…
Измяв одну грудь, рука с цепкими пальцами принимается за другую. Девушка стоит, низко склонившись к машине. Когда рука сжимает ее грудь слишком бесцеремонно, видно, как она судорожно вздрагивает, пытаясь отодвинуться.
Наконец, грудь отпустили, и девочка получила возможность разогнуться. Из окна ей сказали еще что-то. Тогда она отступает на шаг и, быстро оглянувшись, не видит ли кто из прохожих, одним движением задирает спереди юбочку.
Некоторое время она стоит так, ожидая, когда из машины на нее насмотрятся и примут решение – брать ее или подъехать к другой и повторить процедуру. Но нет, на сей раз ей повезло, и, получив короткую команду, девочка пробирается на заднее сиденье.
Посверкивая фарами, нарядная «хонда» не спеша трогается с места.
Марина стояла в стороне, будто бы оглядывая окрестности, всего часа полтора, но за это время успела убедиться в том, что завуч была права, – девочки из девятнадцатой школы используют тут поточный метод. Или кто-то поставил их самих на поток, но в этом еще предстояло разобраться.
Вернулась первая девочка, уехавшая на трейлере. Растрепанная, но довольная – личико раскраснелось, и, хотя шла она нетвердо, вид у нее был боевой. Обновив макияж, девочка встала на прежнее место.
Вернулась красотка с длинными волосами, но та выглядела раздосадованной.
Сказав что-то возмущенное подружкам, она расчесала спутанные волосы и тоже вышла на шоссе.
Девушки возвращались через полчаса или сорок минут и вновь становились на обочину. Они стояли продрогшие на ветру и ждали новых клиентов. Именно благодаря порывам ветра Марина убедилась, что все они были без трусиков.
Увидев это, она даже поежилась: ух, как, наверное, холодно и неуютно стоять вот так, перетаптываясь на обочине. Представила себя в таком положении и невольно содрогнулась.
Внезапно Марина заметила, что не она одна наблюдает за происходящим здесь.
В наступившей темноте явственно вырисовывалась черная длинная фигура, притулившаяся у соседнего киоска. Молодой парень, так же как Марина, зорко всматривался в придорожную мглу, освещаемую только фарами проносящихся машин.
Но его цель была совсем иной.
Он не был, подобно Марине, посторонним, хоть и заинтересованным, наблюдателем. Напротив, очень скоро выяснилось, что он активный участник процесса.
Высокого роста, можно сказать, долговязый, парень выглядел лет на двадцать. Марина решила познакомиться с ним поближе. Ясно было, что парень этот имеет какое-то отношение к девочкам, работающим на трассе.
– Слушай, – она подошла к парню вплотную с сигаретой в руке, – у тебя не найдется прикурить?
Он протянул зажигалку, и Марина увидела его лицо. Узкое, с плотно сжатыми тонкими губами. И глаза – на них стоило обратить внимание! Про такие говорят – волчьи. Или рысьи. Глаза произвели на Марину сильное впечатление – столько сквозило в них жестокости и ледяной властности. И вряд ли ему больше восемнадцати лет. От этого контраста юности и звериных глаз становилось даже жутковато.
Он оглядел Марину с ног до головы, и под этим взглядом ей стало неловко – цепкие глаза будто раздевали ее, сдирали одежду.
– А ты что здесь делаешь? – вдруг спросил парень, чуть шепелявя.
– Гуляю, – отрезала Марина, делая шаг назад, но не тут-то было. Парень стремительным движением выбросил вперед руку и схватил женщину за запястье.
– Кажется, я у тебя спросил, – прошипел он, сдавливая руку. Рот его ощерился, и Марина поняла причину шепелявости – двух передних зубов у парня не было.
