— Люба.
— Вы, наверное, дочка Анатолия Витальевича?
Девушка кивнула.
— Вот какое дело, Люба. В свое время мы с Анатолием Витальевичем вместе работали над одной темой. Новые принципы обработки цифровой информации — вы, может быть, слышали?
Люба покачала головой.
— Нет? Ну, это не важно. Так вот. После известных событий ваш отец ушел из НИИ, нашу с ним тему закрыли, меня перевели в другой отдел, в общем, все, казалось бы, за кончилось. Но сейчас обстоятельства изменились. К нашей прежней теме решено вернуться, и, в связи с этим, потребовались наши с Анатолием Витальевичем старые материалы. Все они хранились у вашего отца, Люба, и еще до того, как он попал в больницу, мы с ним договорились, что в случае надобности я всегда смогу их у него забрать. Конечно, если бы не эта ужасная болезнь, мы бы наверняка опять работали вместе, но — увы… — Наташа развела руками. — Анатолий Витальевич говорил мне, что наши материалы лежат у вас дома на шкафу, в красной папке…
— Одну минуту, Наталья Александровна, — с готовностью кивнула девушка, — я сейчас…
Люба пододвинула к обшарпаному платяному шкафу стул и взобралась на него. Наташе пришлось немного подождать, пока она копалась там, наверху, среди стопок старых журналов, каких-то пыльных свертков и пакетов. Наконец, девушка слезла со стула и протянула Наташе красную картонную папку.
— Эта? — неуверенно спросила она, поправляя выбившуюся прядь волос.
— Ну-ка, ну-ка, посмотрим… — Наташа развязала тесемки и заглянула внутрь.
Папка была набита черновиками — листами, полными исправлений и зачеркиваний, исписанными плотным, твердым почерком, совсем не похожим на каракули в синей больничной тетрадке. Отдельно, поверх всего, лежала общая тетрадь с Чебурашкой на обложке. В ней никаких исправлений уже не было, это, по-видимому, был чистовик, итог всей работы Митрохина.
— Да, это они и есть, те самые наши материалы, — кивнула Наташа, завязывая тесемки. Теперь, когда бумаги были у нее в руках, надо было сматываться. — Спасибо вам большое, вы мне очень помогли. — Она стала торопливо запихивать папку в сумку, потихоньку отступая при этом к двери.
— Пожалуйста, — улыбнулась девушка и, видя, что папка никак не желает лезть в сумку, предложила: — Подождите, я вам пакет дам.
Она принесла из кухни пакет и протянула его гостье с такой открытой и бесхитростной улыбкой, что Наташе опять, как десять минут назад, за дверью, стало неловко, даже стыдно. Она с ужасом поняла, что краснеет! Волна минутного смятения накрыла ее. Она низко опустила голову и вдруг решительно открыла сумочку.
— Вот что, Люба, есть у меня еще одно поручение, довольно деликатное. С Анатолием Витальевичем произошло несчастье, вам сейчас очень тяжело, и мы, бывшие коллеги вашего папы, собрали небольшую сумму. — Наташа достала пятьсот долларов и протянула их девушке. — Возьмите, пожалуйста.
— Ну что вы, зачем?… — настал черед покраснеть Любе. — Не надо, спасибо, мы ни в чем не нуждаемся.
— Поверьте, Люба, эти деньги — от чистого сердца. От них нельзя отказываться! Возьмите! — Наташа взяла руку девушки в свою и вложила в ее ладонь деньги.
— Но здесь же очень много… — Люба разглядела доллары и удивленно вскинула глаза. — Откуда столько?
— У вашего отца много друзей, Люба. У нас в НИИ его все помнят и уважают…
— Спасибо вам, Наталья Александровна…
— Это вам спасибо, Любочка. Всего вам хорошего!
— До свидания…
Наташа зашла к себе домой и только-только успела раздеться, как зазвонил телефон. Это был Левчик — взволнованный и сердитый.
— Наташка, елки-моталки, где тебя черти носят?
— Фи, Левочка, что за тон? — Чрезвычайно довольная своей удачной поездкой, она задала вопрос с шутливой томностью и жеманностью.
Левчик после секундной паузы мгновенно перестроился и подхватил ее манеру.
— Ох, простите мою бестактность, дорогая Наталья Александровна! Просто мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте мы, мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте полюбопытствовать, где вы… где вас черти носили?!
Наташа рассмеялась и ответила кокетливо:
— У меня было свидание с одним синеглазым молодым американцем. Ах, что это за мужчина, Лева! Красивый, мощный, стремительный!..
— Да? И кто же этот счастливец? Как зовут, чем занимается? — Левчик говорил все так же шутливо, но внутренне напрягся.
— У него, как ни странно, русское имя — Фока, а занимается он тем, что возит людей, пока, в основном, только меня, — загадочно ответила Наташа.
— Он что — шофер? — недоуменно спросил Левчик.
— Нет, Левка, он — машина! — Наташа громко, в голос, расхохоталась. — Это мой «Форд», дурачок!
— Тьфу ты… — засмеялся и Левчик. — Так ты что, сама разруливала, что ли?
— Сама, Левка! Представляешь — сама! Полдня за рулем, и в Москве, и за городом!
Больше двухсот кэмэ намотала, вот так-то! — Наташу распирало от гордости.
— Ну ты даешь! Молодцом! По делам ездила или так, опыта набираться?
— Да нет, просто каталась, водительский класс повышала!
— Хорошее дело… Постой, ты говоришь, что полдня за рулем, а как же… — Левчик сделал недоуменную паузу и задал вопрос, ради которого, собственно, и терзал несколько часов подряд Наташин телефон: — Кто же тогда руководил торгами?!
Теперь паузу вынуждена была взять Наташа. Она была совершенно не готова к такому вопросу, ей нечего было ответить.
— Э-э-э… Ну, скажем, я поручила это дело одному моему знакомому…
— Вот как? А кто он? Я его знаю? Он что, шарит в биржевых делах?… — Левчик высыпал давно уже готовые вопросы.
— Не беспокойся, он знает биржевые дела лучше нас с тобой вместе взятых! А что касается его особы… Видишь ли… Пока я не могу тебе ничего сказать, Лева. Ты не обижайся, просто мне самой еще не все ясно.
— Так, может, вместе бы и разобрались? — осторожно предложил он.
— Нет уж, я сначала попробую сама… — Наташа вздохнула. — У тебя все? А то я что-то с непривычки устала.
— Еще насчет сегодняшних торгов… Сейчас, я найду бумагу…
— Давай завтра, а? С утра я приеду в офис, там и поговорим, хорошо?
— Ладно, отдыхай. Завтра, так завтра. Пока.
— Пока, Левушка…
Левчик положил трубку и задумался. Сегодняшний день принес два вопроса, ответов на которые у него не было.
Первый — куда ездила Наташа? Раздолбай Перец и Кум потеряли ее под Чеховом, когда совершенно неожиданно на дорогу прямо перед ними невесть откуда вылез армейский «Зилок». Столкновения избежать удалось, но их «девятка» улетела в заснеженный кювет. Пока до смерти перепуганный солдатик вытаскивал их оттуда своим «Зилом», Наташка успела укатить неизвестно куда. Потом Перец с Кумом, искали ее по району часа два, но, конечно, так и не нашли.
