— Ну что ж, тогда не смею задерживать, всего вам доброго, и — до завтра… — многозначительно закончил он…
Следующей и главной целью Наташи был глава Группы компаний «Хан» господин Ханевский.
Есть лещи и есть подлещики, есть грузди и есть подгруздки, есть полковники и есть подполковники. Сергей Петрович Ханевский был «подолигарховиком». Иными словами, на полноценного олигарха — такого, как Березовский, Гусинский или Потанин, — он пока еще не тянул, но, в то же время, и назвать его рядовым предпринимателем тоже было никак нельзя. Давно уже перерос Сергей Петрович рядовых предпринимателей, и имя Хана (так его уже давным-давно звали за глаза) знали в московских деловых кругах все, от банкиров до ларёчников.
Состояние Хана было обширным и разнообразным — крупная рекламная компания, собственный телеканал (правда, дециметровый), издательство, кое-какие печатные издания, продюсерская фирма, студия звукозаписи, ну и по мелочам — несколько магазинов, модный ночной клуб, парочка ресторанов, кинотеатры, казино (то самое, кстати, которое обчистила в свое время Наташа)… Все это хозяйство было прекрасно отлажено, работало как часы и приносило своему владельцу регулярный и солидный доход.
Завод СиАМ в этом семействе высокорентабельных предприятий был гадким утенком. Сергей Петрович приобрел его случайно, поддавшись внезапно возникшему мимолетному искушению. Была у него давняя и несколько наивная мечта — стать полноценным фабрикантом, наладить выпуск собственной промышленной продукции со своим гордым именем на упаковке.
Увы, очень скоро выяснилось, что производство — дело долгое, хлопотное и малодоходное. Поняв это, Сергей Петрович попытался было избавиться от акций гибнущего завода, столь неосмотрительно приобретенных им, но никто за них не давал и половины его цепы. Тогда он проклял свою затею и махнул на завод рукой. За все время, пока господин Ханевский владел контрольным пакетом, он не вложил в свое приобретение ни копейки, и вообще постарался забыть о том, что среди его разнокалиберной собственности есть такая мелочь, как бездействующий завод.
Попасть на прием к подолигарховику было непросто, поэтому Наташа еще накануне позвонила в его офис и попросила о встрече, сказав, что на определенных условиях готова заплатить господину Ханевскому миллион долларов. Столь щедрое предложение таинственной незнакомки не могло не заинтересовать жадного до денег Хана, согласие на встречу было дано немедленно.
Наташа появилась в приемной Ханевского ровно за три минуты до условленного времени.
— Моя фамилия Цыбина, у меня назначена встреча с Сергеем Петровичем, — обратилась она к секретарю.
Девушка заглянула в свой кондуит и доложила шефу о посетительнице. Тот распорядился ее впустить.
Хан оказался высоченным, массивным, прямо-таки монументальным мрачным мужиком без возраста. Ему с равным успехом можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Он восседал за огромных размеров, под стать своей фигуре, столом и, не поднимая глаз на вошедшую Наташу, листал какие-то документы. Она подошла вплотную к нему и остановилась, терпеливо ожидая, когда на нее соизволят обратить внимание. Наконец, Ханевский отложил бумаги и взглянул на гостью.
— Вам придется излагать свое дело как можно короче — я очень тороплюсь, — резким тоном, не поздоровавшись, холодно пророкотал Хан. — Вы говорили, что готовы заплатить мне миллион. За что?
— За ваш пакет акций завода СиАМ. И не миллион, Сергей Петрович, а несколько больше, — так же холодно, даже сердито ответила Наташа.
— Я ничего о вас не знаю. Откуда у вас такие деньги? — по лицу Хана невозможно было понять — интересно ему это предложение или нет.
— Это не имеет отношения к нашему делу. Вы готовы продать мне акции?
— Может быть. Давайте вернемся к этому вопросу дня через три, — Ханевский снова уткнулся в бумаги.
— Я хочу приобрести их сегодня, — настаивала Наташа.
— Это невозможно. Надо подготовиться, навести справки, обсудить цену, условия… И потом, я, кажется, уже сказал вам, что сегодня я занят! — Хан равнодушно чеканил слова, не отрывая глаз от своих документов.
Наташа стала терять терпение, манера общения Ханевского была вызывающей, даже оскорбительной для нее. Она с грохотом выдернула из-за стола кресло и уселась прямо против невозмутимого хозяина кабинета.
— Вот что, Сергей Петрович, вы покупали свои акции по шестьдесят пять центов за штуку. Причем это были додефолтовские, шальные, легкие шестьдесят пять центов. Я же предлагаю вам семьдесят. Нынешних, полновесных. Но при этом ваши акции мне нужны именно сегодня!
— Сегодня, завтра или через три дня — какая вам разница? Почему это так важно для вас? И вообще, зачем вам понадобился этот самый СиАМ? — Хан вперил в нее тяжелый и немигающий, как у рептилии, взгляд.
Наташа хладнокровно пропустила все эти бестактные вопросы мимо ушей.
— Сергей Петрович, сколько раз вы пытались продать свой пакет? Трижды, четырежды? У вас ничего из этого не вышло — никто не давал вам за него больше двадцати центов. И знаете почему? Завод разграблен и разрушен, он мертв, он абсолютно никому не нужен. Десять центов — такова сейчас его реальная цена. Я предлагаю вам в семь раз больше, и вы еще, извините, кочевряжитесь! — возмущенно воскликнув, закончила она.
На полностью лишенном эмоций лице Хана возникло некое подобие улыбки.
— Если за товар дают семьдесят центов, значит он стоит семьдесят центов. Как минимум. И еще. Вы хотите купить акции сегодня, расплачиваться вы тоже собираетесь сегодня?
— Я уже расплатилась. Деньги переведены в ваш банк на аккредитив — вот документы. Нам с вами нужно только подписать договор.
— Хорошо, мы его подпишем, — лениво кивнул Ханевский и добавил: — На днях.
Это было форменное издевательство! Наташа вспыхнула, вскочила с кресла и стала собирать бумаги.
— Значит так, Сергей Петрович. Я ухожу. Пока я у вас в кабинете — мое предложение еще в силе. Если вы позвоните мне сегодня до вечера, я заплачу по пятьдесят центов за акцию. Завтра я уже не дам вам больше двадцати. Послезавтра я не возьму ваши акции даже даром. Всего хорошего!
Наташа сложила документы в портфель, холодно кивнула и повернулась к выходу. Она неторопливо шла через огромный кабинет, стараясь выглядеть невозмутимой, но с каждым своим шагом напряженно и трепетно ждала окрика Хана. Сергей Петрович молчал. И только когда она уже коснулась дверной ручки, сзади мрачно громыхнуло долгожданное:
— Постойте…
Из офиса Ханевского Наташа вылетела, как на крыльях. Она ликовала. Ей удалось сделать самое трудное — обломать обоих крупных акционеров СиАМа. Пятьдесят один плюс двадцать пять — семьдесят шесть процентов акций завода отныне принадлежали ЗАО «Цна»! Фактически завод стал ее!
Наташа запрыгнула в свою машину. От возбуждения и радости внутри все дрожало, неистовое торжество победительницы душило ее, искало выхода. Чтоб не перепугать прохожих, она врубила на полную мощь музыку и, заглушая ее, в полный голос завопила:
