Бутылка закончилась, Левчик открыл еще одну, а потом, уже глубокой ночью, — третью. Наконец, как избавление от нескончаемой тоски и страха, пришло долгожданное забвение.
Проснулся Левчик поздно, уже после обеда, и первое, что пришло в его мутную с похмелья голову — надо звонить боссу и признаваться, что никакого результата нет. И тут же опять вернулся страх — сильный, до озноба по хребту. Плохо соображая, что делает, Левчик потянулся к бутылке. Он пил виски прямо из горлышка, пил как воду, не ощущая ни вкуса, ни запаха, ни крепости. На старые дрожжи его быстро развезло и он вяло решил — будь что будет, но сегодня боссу он звонить не станет. Как ждущий наказания ребенок прячется под стол от грозного отца с ремнем, так Левчик прятался от своего страха за бутылку. Весь день он беспрерывно пил и к вечеру провалился в тяжелое хмельное беспамятство.
Он очнулся посреди ночи. Голова с похмелья трещала невыносимо, и он снова потянулся к бутылке. Она была пуста, Левчик с трудом поднялся, чтобы взять новую, и тут увидел себя в зеркале — безобразно отекшего, небритого, взлохмаченного, с запекшимися губами… Его передернуло от отвращения к самому себе, и он вдруг очень ясно понял, что в таком виде у него нет ни малейшего шанса на прощение. Можно допустить, что босс простит неумение, глупость, ошибку, но такое — ни за что и никогда!
«Что же я делаю, дурак? Я же сам себя, своими руками… Господи, да что же это?…»
Он взглянул на часы — было четыре утра. Надо было немедленно приводить себя в порядок, иначе… Левчик открыл дверь и вышел на мороз. Содрал с себя галстук, рубашку, майку и стал яростно растираться снегом. Потом была баня с веником, пробежка по холодку, снова баня, крепчайший кофе… К семи часам от суточного пьянства не осталось и следа, он был как огурчик.
Босс появлялся на работе часам к десяти — значит, у Левчика еще оставался крохотный шанс. С решимостью человека, которому нечего терять, он отправился на завод.
Левчик приехал туда в начале десятого. Обычно в это время Наташа и ее компания вовсю уже там шустрили, но сегодня на за воде не было ни души. Удивленный и растерянный Левчик обошел ползавода и нигде не встретил ни единого человека. Он вернулся к проходной и спросил скучающего охранника:
— В чем дело? Куда все подевались-то?
— А никого и не будет. — Парень сладко зевнул. — Директриса же выходные объявила, целых три дня. Как только японцы вчера уехали, так всех и отпустила.
— Какие японцы? Откуда? Зачем? Да ты толком расскажи! — вцепился в его рукав Левчик.
— Здрасьте! Вы где были-то? Вчера же договор подписали с какими-то япошками. Теперь у нас с ними будет совместное предприятие! Вот так-то! — рассмеялся охранник.
«Господи! Ну наконец-то! Наконец-то… Теперь простит, должен простить…» — Смеясь от счастья, Левчик бегом кинулся к машине — телефон был там.
Трясущимися от нетерпения руками он торопливо набрал телефон босса.
— Да!.. — раздраженно рявкнуло в трубке.
— Борис Борисыч! Это Леван! Я все узнал, — радостно кричал Левчик. — Борис Борисыч, она вчера подписала договор с какими-то японцами, на заводе теперь будет совместное предприятие! Вы слышите меня, Борис Борисыч?…
— Ты это в газете прочитал? — холодно спросил босс.
— В газете? — не понял Левчик. — В какой газете?
— В любой!!! — гневно рявкнул босс. — В любой газете, дубина!! Сегодня об этом пишут все, кому не лень, понял, ур-р-род?! Хочешь, я скажу тебе, с кем заключен этот договор? Кто его подписал? Что они собираются производить? А?
Левчик молчал.
— В общем так, Леван. Ты мне больше не звони. Сейчас езжай на Разгуляй, будешь там пока у Митяя на подхвате. Мне сейчас не до тебя. А что с тобой дальше делать — потом решу. Понял, ты, мокрота чахоточная?
— Да, понял, — потерянно пробормотал Левчик…
39
Первый день выходных Наташа с Колей провели вместе. Договорившись не вспоминать о делах, они взяли лыжи и уехали в Филатовку. Катались долго, до усталости. Потом истопили баньку, напарились как следует и, умиротворенные, устроились у камелька чаевничать.
После горячки и суматохи последних дней, после всех этих нескончаемых хлопот, авральщины и нервотрепки спокойно сидеть у огня, прихлебывать обжигающий чай и ровным счетом ни о чем не заботиться — для Наташи это было верхом блаженства. Коля был совсем рядом, его рука тепло и надежно лежала на ее плече. Наташа знала, что стоит ей повернуть голову, и она увидит его полные нежности глаза, а в них — пляшущие отблески огня в камине. И эта уверенность подобно огню грела ей душу, наполняла ее тихой радостью и покоем. Наташа была счастлива.
«Как странно все… — думала она. — Когда я ломала голову, какое же третье желание загадать, я знала, что мне нужно. Хотела самого простого — любви, уважения, крепкой семьи, хорошей работы, спокойной и достойной жизни — обычного человеческого счастья. Мне было нужно то, что „рыбка“ дать не могла. И миллиард-то этот я загадала не потому, что так уж мечтала о богатстве, скорее хотела проверить, испытать — приносят ли деньги счастье? А вышло все вон как… Что же получается? Выходит, моралисты врут? Ведь не будь у меня денег, никогда бы мне с Колей не встретиться! А если б даже и встретилась — да разве б он обратил внимание на нищую аспирантку?! Что же все-таки его во мне привлекло? Неужели деньги?…»
Она посмотрела на Колю, и он посмотрел на нее.
— О чем ты думаешь? — с мягкой, улыбкой спросил он.
— А ты?
— Знаешь, мне пришло в голову… — Он немного смутился, — что было бы лучше, если бы мы встретились с тобой как-то иначе. На концерте, например, в театре или в библиотеке… Если б не было у тебя этого завода и твоих миллионов… Нет, я понимаю, конечно, что ты — современная деловая женщина, что бизнес — часть твоей жизни, что все это для тебя очень важно, но… Подумай, насколько у нас с тобой было бы больше таких, как сегодня, дней и вечеров, сколько бы времени и сил освободилось друг для друга, какой спокойной могла бы стать наша жизнь…
— Глупый… — засмеялась Наташа и прижалась щекой к его плечу, — какой же ты у меня глупый, Коленька!
— А о чем же все-таки думаешь ты? — спросил он после паузы.
— Я думаю… — Она подняла на него счастливые глаза. — Я думаю о том, когда же ты, наконец, позовешь меня замуж…
Утром, позавтракав, Наташа уехала. Ее ждали дома женские заботы — постирать, погладить… К тому же ей нужно было съездить на старую квартиру, забрать кое-что из мелочей, ну и заодно, конечно, проведать «рыбку». А Коля решил до вечера задержаться на даче. В его неугомонной голове опять бродили какие-то новые идеи, и он хотел в спокойной обстановке их обдумать.
На «Чугунку» Наташа попала ближе к вечеру, быстро собрала то, за чем приехала, и прошла на кухню к DREAMREALIZERy. Она торопилась, скоро уже должен был вернуться Коля, а она хотела быть дома раньше него.
