— Сичас жару добавлю и веничком тебя отхлестаю, Матильда. Понравиццы те, этты точно. Эвон, тридцать шестая, тоже ране боялась…
Это были последние слова в его жизни. Уже в следующую секунду другая, экстремальная Марина выскочила из засады у меня в подсознании, приказала: «Подвинься! Сейчас мы его…» И я, подогнув под себя ноги, ухитрилась ловко встать на колени, упершись головой в потолок. Потом резко наклонилась вперед и, что было сил, боднула карлика в зад.
Он тоненько взвизгнул и, взмахнув коротенькими ручонками, сумел с неимоверным трудом сохранить равновесие, повиснув над кипящим котлом. Ковшик шлепнулся в воду. Следом за ним полетел пистолет…
— А-а-а!!!
…Я еще раз ткнула «хозяина» головой в спину, и на этот раз он удержаться не смог. Сипло всхлипнул, еще раз взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и почти без всплеска ухнул головой в кипяток.
А уже через мгновение из кипятка показалась его голова. И ножом резанул по нервам пронзительный вопль…
Я стояла на коленях на самом краю полка и завороженно наблюдала за тем, как карлик варился в котле, отчаянно пытаясь выбраться оттуда наружу и издавая утробные свистящие звуки. Это продолжалось не меньше минуты…
Я отвернулась и бросила взгляд на «тридцать шестую». Вернее, теперь уже не «тридцать шестую» — она приказала долго жить вместе с «хозяином». Осталась лишь Оля. Олена… Она стояла в двух шагах от котла и, вся сжавшись, прижав кулачки к подбородку, с ужасом наблюдала за тем, что я натворила. И у нее на спине розовел длинный шрам от кнута. И неизвестно, сколько шрамов еще не зарубцевалось в душе. Возможно, к ним сейчас добавился еще один.
— Все, Оленька, — выдохнула я. — Больше эта сволочь никого не накажет. — И поспешила спуститься вниз. Заботясь о том, что бы не оступиться и не свернуть себе шею. Неуклюже елозя задом о влажные доски полка. Совершенно не радуясь тому, что наконец обрела свободу. Ее можно было добыть более человечным способом.
— Он умер? — тихо прошептала девочка и, оторвав взгляд от котла, перевела его на меня.
— Да. Он уже умер. Тебе его жалко?
В ответ она пожала плечами.
— Развяжи мне руки, Олена. — Я встала на колени на решетку из реек, которой был прикрыт бетонный пол, и подставила девочке спину. — Справишься?
— Попытаюсь.
Внизу было не так одуряюще жарко, но все равно жар душил меня, сдавил мою голову в гигантских тисках, отдавался в мозгу гулким набатом моего сумасшедшего пульса. Я опасалась, что в любой момент могу потерять сознание. Но почему-то не вышла из парной в предбанник. Наверное, мне так хотелось поскорее избавиться от своих пут, что я боялась потратить несколько лишних секунд.
— Давай, давай, Оленька… Распутывай… Если не получается, попробуй зубами… Постарайся, пожалуйста, милая… — бормотала я в каком-то полубреду.
И она старалась. Очень старалась, но все-таки провозилась с узлами минут десять, не меньше. Я уж было подумала, что отделываться от пут придется каким-нибудь другим способом, когда Оля радостно пискнула, и я почувствовала, как веревка стремительно соскальзывает с моих запястий.
— Все, слава Богу. — Я быстренько встала на четвереньки и по-собачьи выползла из парной. Свернулась калачиком на половичке в холодном предбаннике и наконец смогла перевести дух. И с трудом выдавила из себя, подводя итог своей бурной деятельности в бане: — Все, Олена. Кажется, ад закончился. Начинается нормальная жизнь…
Я блаженно валялась на полу до тех пор, пока Оля не начала проявлять беспокойство.
— Марин. Мари-и-ин! Тебе плохо? — Она дотронулась ладошкой до моего лба, и я заставила себя стряхнуть оцепенение и приняла сидячее положение.
— Все нормально, Олена. Все уже нормалек! — Я улыбнулась и потрогала пропитавшиеся влагой веревки на щиколотках. — Я просто чуть-чуть перегрелась. Принеси мне холодной водички, пожалуйста. А я пока распутаю ноги.
Девочка скрылась в парной, оставив меня в одиночестве ломать ногти о чудовищные узлы, которые от души насооружал ныне покойный «хозяин». При этом узлы оказались гораздо крепче моих ногтей. Как я ни старалась, ничего путного у меня, похоже, не выходило. Я еще крепче стянула себе ноги. Проклятие!
— Марин. Мари-и-ина, держи. — Девочка протянула мне ковшик с водой.
Я жадно выхватила его у нее из рук, поднесла к губам, но в последний момент вздрогнула и отстранила ковш от себя.
— Оля, милая. А где ты его взяла?
— Кого? Ковш? Он плавал в котле, — удивленно ответила девочка.
Она не могла понять, что же сейчас сделала не так. А на то, что кроме ковша в котле плавал еще и вареный карлик, ей было глубоко наплевать. Общепринятые условности были ей чужды. Она сейчас возвращалась к нам совсем из другого мира. Она была для нас инопланетянкой, и ей теперь предстояло научиться еще многим элементарным вещам…
— Спасибо, Олена. Вот только я не хочу пить из ковша. Извини, что гоняю тебя, но только принеси мне, пожалуйста, воду в ведре. Просто в ведре. Хорошо?
— Хорошо, — растерянно ответила девочка, и я снова ненадолго осталась наедине со своими веревками.
Даже не представляя, как же их можно снять. Мне для этого был нужен нож.
Но ножа, как и вообще чего-нибудь острого, в бане я не нашла. Веревки пришлось пережигать горящими головнями, которых в печке оказалось более чем достаточно, и никаких проблем эта процедура мне не доставила, если не принимать в расчет того, что снова пришлось переться в парную. Впрочем, жар там заметно спал, и, сидя на полу, никаких неудобств я не испытала.
— Что дальше? — поинтересовалась Оля, когда я вернулась в предбанник.
Она уже натянула на себя чистое бельишко — на этот раз без меховой оторочки, — хотя помыться так и не смогла. К ее удивлению, я не позволила брать горячую воду из котла. И вообще, спешила поскорее убраться из этой проклятой Богом бани, не зная еще о том, что судьба уже заботливо расставила у меня на пути очередные препятствия. Ну и ладно. Борьба с препятствиями — мой любимый вид спорта.
— Что дальше?.. А дальше мы сейчас пойдем в дом. Что-нибудь поедим, — размечталась я. — Отыщем какую-нибудь одежду и будем пробираться к людям. А может, лучше никуда не переться на ночь глядя? Переночевать в избе? А, Олена? Как думаешь?
— Не знаю. Лучше, наверное, никуда не переться… Я, правда, не знаю. Тебе лучше знать… А как ты думаешь пройти мимо собак?
Я аж закашлялась, услышав этот вопрос. Если честно, о том, как пройти мимо собак, я даже не думала. Об этом я благополучно забыла. В моей, вскруженной боевыми успехами голове для них просто не нашлось места.
А собачки-то не дремали. Не поленились выбраться из своего укрытия под холодный дождь и, почуяв неладное, молча топтались на улице возле двери. Терпеливо дожидаясь хозяина. Желая выяснить, чего он орал. Мечтая разорвать всякого, кто попадется им на глаза.
