– Ты ему тоже не рассказала об изуродованном трупе дочери, –
напомнила я.
– Хочешь сказать, что Миша отказался выполнить требования и
Настю отдали сутенерам? – прошептала Таня. – Боже! Мишенька! Что он пережил!
Я покосилась на Татьяну, похоже, ею владеет лишь одно
чувство – всепоглощающая страсть к супругу, ей совсем не жаль падчерицу.
«Бедный Мишенька! Что он пережил!» И ни слова о ребенке, которому пришлось
намного хуже, чем взрослому мужчине.
– Очень часто киднеперы обманывают родителей, – сказала я
после длительной паузы, – забирают деньги или добиваются выполнения неких
условий, а потом убивают жертву. Тут срабатывает желание остаться в
безопасности, ребенок не должен рассказать, где и кто его держал.
Таня обхватила руками голову.
– О-о-о! Нет! Если Мишу пугали…
И тут отчаянно зазвонил телефон, Медведева схватила трубку.
– Да. Ага! Так быстро? Понятно! Нет, нет, конечно, рада!
Непременно. Какое хочешь? «Мюэт»? Ладно, «Кристалл». Просто я в себя не могу
прийти от счастья. Она? Нет, нет, я просто в шоке!
Прижимая трубку к груди, Таня рухнула в диванные подушки, ее
лицо стало землисто-серым.
– Что случилось? – забеспокоилась я. – Кто звонил?
– Миша, – одними губами ответила Медведева, – они сдали
кровь, этот Федор попросил подождать, сделал предварительный анализ, а потом
сказал: «Окончательный результат будет через три месяца, но уже сейчас, почти
со стопроцентной гарантией, можно сказать: вы отец и дочь». Они едут домой, оба
в эйфории. Миша велел охладить бутылку самого дорогого шампанского. А еще к нам
катит Елена Сергеевна, начинается ужас! Но Настя мертва!!! Я уверена в ее
смерти!
На секунду я застыла с открытым ртом. Ну и ну! Я же знаю,
что отцом Насти был Анатолий Илюшин, Мишу обманули. И как теперь поступить?
Рассказать Татьяне правду про Ларису? Имею ли я на это право? А вдруг Елена
Сергеевна ошиблась? Вполне вероятно, что Лариса таки забеременела от законного
мужа! Хотя нет. Или да? Вдруг у девицы просто случилась задержка, гормональный
сбой, такое иногда бывает перед свадьбой от сильных переживаний, а затем Лара
переспала с Мишей и забеременела. Может, дело обстояло именно так? Я не могу
сказать Тане об отцовстве Илюшина, пока Молибог не проведет тщательный анализ.
Черт, похоже, я вместо того, чтобы помочь Медведевым, только все запутала. Но
Федька! Он сошел с ума!
– Ты могла ошибиться, – ошалело сказала я.
Несколько мгновений мы молчали, потом Татьяна, зарыдав,
кинулась в ванную, а я начала звонить Молибогу.
– Слушаю, – процедил приятель.
– Что ты наболтал Медведеву? – забыв поздороваться, заорала
я.
– С добрым утром, – величаво завел Молибог, – описываю
события. Они пришли, я взял кровь…
– Зачем? – перебила я его.
– Что зачем? – удивился Федя.
– Кровь брал! Мы же договорились, что ты скажешь про фракцию
«ТТ»!
– Дашута, как бы я про нее узнал без исследования? Что,
просто посмотрю в глаза клиенту и заявлю: ваша кровушка непригодна, а?
– Нет, – выдохнула я.
– И ты сама велела девкину пробирку сохранить.
– Да.
– Тогда откуда претензии? Давай координаты чудо-слесаря.
– Что ты сказал Михаилу? Попытайся повторить свою речь
дословно!
– А то же, что и всем! Анализ точный, почти со стопроцентной
уверенностью по его результатам можно будет сказать о родстве.
– С ума сойти! Он тебя понял по-другому – что Настя его
дочь!
– Я не говорил этого!
– Михаил так воспринял твои слова.
– Значит, он идиот!
– Ты дал какие-нибудь бумаги Медведеву?
– Нет, естественно. Я ушел в лабораторию, вернулся, спел
песню про «ТТ» и велел ему прийти через три месяца. Да что случилось? –
забеспокоился Федор. – Он может что угодно в голову себе вбить, официального
заключения у него нет! Анализ не проводился!
– Даша, – закричала Таня, – открой дверь, я в ванной!
Сунув трубку в карман, я ринулась в прихожую, распахнула
дверь и увидела улыбающихся Настю и Мишу.
– Вы на верто??ете летели? – вырвалось у меня. – Только что
из лаборатории звонили.
– А вот и нет, – засмеялся Медведев.
– Мы из супермаркета, – перебила его Настя.
– Танька! – заорал муж. – Картошку сварила?
– Сейчас, – глухо ответила из ванной жена.
– Шампанское на стол! – заорал Медведев, я попыталась слегка
охладить Мишин пыл:
– Рано закатывать праздник! Анализ еще не готов!
– Молибог заверил, что мы родные, он почти стопроцентно
уверен.
– Ты его правильно понял?
– Да! – сияя улыбкой, ответил Миша. – Он еще рассказал про
какую-то «ТТ», она у нас с Настеной общая. Велел на диете посидеть и еще раз
приехать! Но я больше не пойду! И «ТТ» одна, и диета нам нужна! Вот они,
доказательства! Порулили, дочка, отмечать! Танька, немедленно вылезай!
Дверь ванной приоткрылась, в коридор бочком вышла Татьяна.
Чтобы скрыть следы рыданий, она слишком густо наложила тональный крем и покрыла
ресницы толстым слоем туши.
– Звал? – еле слышно осведомилась она.
– Та-та-тата, тата-тарарам! – запел муж. – Настя, начинай!
– Дорогая Танечка, – нежным голоском завела девушка, – мы
раньше недопонимали друг друга, часто ссорились, и я тебя оскорбляла!
– Ерунда, – сквозь зубы процедила Медведева, – дети часто
совершают глупости.
– Я полностью расплатилась за свою ошибку, – не обращая
внимания на Татьяну, вещала Настя, – теперь я вернулась, и, надеюсь, наша жизнь
потечет иначе. Ведь так, папочка?
Миша обнял дочь.
– Да, мое солнышко!
– В знак дружбы, – сказала Настя, – я хочу сделать тебе,
мама, подарок.
Девушка наклонилась, взяла один из принесенных пакетов,
вытащила оттуда нечто плоское, прямоугольное и протянула Татьяне. Та машинально
взяла сверток и спросила:
– Что это?
