– Скажи своим дебилам, грязный фанатик, что если будут опять шуметь всю ночь, то ни хрена не получат. Задолбали уже, горланят так, что не выспишься. Понял?
– Я все понял. Тихо будет. Тихо-тихо. Я велю не шуметь.
– Смотри, я тебя предупредил. Будете вопить, я опять драку учиню. Понял?
– Я все понял. Спи спокойно. Шума совсем не будет.
Он ушел.
Майор вновь наполнил стаканы, расплылся в улыбке, глядя в сторону входа, и заявил:
– Ага, будут тебе утром и вертолеты, и танки, и оружие, и родня грязная на свободе. Все получишь. Лично шкуру с живого сниму.
Мумия злорадно захихикала, затряслась. На это капитана еще хватало.
Если когда-то здесь и существовала крышка люка, то эти времена прошли давным-давно. Взглядам десантников предстала лишь бетонная горловина, занесенная илом и плавником. Судя по всему, во время сезона дождей русло реки не один раз менялось, поэтому-то потайной вход и был разрушен. Свешников попытался копать, но натолкнулся на крупные камни, оставил эти бесплодные попытки и грязно выругался.
Батяня отыскал подходящее место, скинул свою сумку и принялся маскировать ее от посторонних взглядов.
– Ладно, пойдем через центральный вход, – проворчал он. – Перекусим, обдумаем, и пора топать. К утру должны уже все сделать.
Остальные, пребывая в мрачноватом настроении, избавились от лишнего груза, достали съестные припасы. Курить уже было нельзя, ветер мог донести дым до чужих носов. Громкие разговоры тоже не приветствовались. В темноте и тишине звуки разносятся на весьма приличные расстояния.
Когда десантники перекусили и немного передохнули, Лавров попросил Никифорова включить ноутбук. Предстояло обсудить план действий, после этого связаться с центром и обговорить методы нейтрализации сил противника, скопившихся возле лаборатории.
– Значит, делаем так. – Батяня ткнул пальцем в карту, на которой был отмечен лагерь штатовцев. – Пойдем, наверное, прямо через них. С другой стороны соваться смысла нет. Там могут быть мины. Да и стену подорвать проблемно будет, слишком уж она крепкая, наши строили конкретно. Так что пройдемся по американцам, как танки, подавим их снайперов и наблюдателей, потом начнем штурмовать исламистов. – Батяня глянул на Кузнецова и приказал: – Володя, заминируешь их вертолеты. Как назад пойдем, нам в небе преследователи на хрен не нужны. Пусть ножками топают. Потом заложишь заряды прямо во входе, чтобы расширить проем и перепугать фанатиков к чертям. Как рванет, сразу же обеспечь конкретный взрыв на спуске, чтобы даже тараканы перепугались.
– Хорошо. – Капитан кивнул, он был настоящим мастером по подрыву техники и строений. – Сделаю.
Батяня глянул на Свешникова, поставил задачу ему:
– На тебе, Антон, палатки с содержимым. Только сильно не зверствуй. Лишние трупы нам ни к чему. Просто глуши по сонным маковкам и дальше иди. Я с тобой буду, штатовцев там много, одному никак не управиться. Заодно надо им оружие и снаряжение подпортить на всякий случай.
Свешников явно обрадовался, закивал и согласился:
– Хорошо. По маковкам.
Батяня посмотрел на Андронову:
– Ты, Наталья, располагаешься прямо на крыше этой постройки. После того как мы лагерь успокоим, будешь контролировать подступы к лаборатории. Мало ли что. Пока мы с исламистами на первых уровнях беседовать будем, сдерживай особо ретивых американцев, которые попробуют сунуться. Наверняка у кого-нибудь череп окажется слишком крепким. Потом к нам присоединишься. Мы тебя позовем и продолжим спуск.
– Сделаю, – невозмутимо подтвердила Наталья.
Батяня глянул на Никифорова.
– Сергей, ты у нас машинами займешься. Повреди их технику, чтобы ни один мотор не завелся. После этого присоединишься к нам, пойдем уговаривать и успокаивать тех, кто засел на первых уровнях. – Батяня еще раз всех оглядел и подвел итог: – Основное, это вниз прорваться, на законсервированные уровни. Там закрепимся, активируем систему самоуничтожения, запалим какую-нибудь едкую и страшно вонючую химическую дрянь, как Владимир предлагал, шуганем всех недовольных и в цветном дыму спокойно выйдем наружу. Там уже наши подключатся, спутники подремать отправят. Останется только забрать вещи и быстро потеряться на бескрайних просторах Сомали.
– А потом куда, Андрей? – Андронова уже все для себя решила, машинально просчитывала пути отступления. – В Эфиопию?
– Можно и туда. – Батяня кивнул, потом малость подумал и изменил свое решение: – Но лучше всего в Кению. Там выход на побережье есть, не придется через всю Африку топать. Короче, видно будет, сейчас над этим голову ломать не стоит.
Майор плюнул на меры предосторожности и достал сигареты. Когда еще доведется подымить? Может так получиться, что и вовсе никогда.
Командир вздохнул, глянул на ночное небо, опустил глаза и распорядился:
– Перекуриваем, синхронизируемся с центром и выходим.
Через час десантники уже осматривали лагерь штатовцев и не увидели там ни единого огонька или силуэта. Создавалось такое ощущение, будто все вымерли или попросту спят беспробудным сном. Полнейшая тишина, даже трава не шелестит, как ни вслушивайся. Там даже часовых не было.
От здания лаборатории, темнеющего вдалеке, тоже не доносилось ни звука. Лишь тепловизорный прицел выявил одинокого исламиста, маячившего на входе. Он шатался туда-сюда и скорее всего изображал бдительную охрану.
Палаток у американцев имелось восемь штук. Они располагались кольцом. Виднелись темные корпуса бронетранспортеров, образующих подобие стены. Обнаружились два танка с давно остывшими двигателями. Один из них был практически в двадцати метрах от десантников. Чуть сбоку от лагеря, в некотором отдалении от лаборатории стояла пара вертолетов. Этакий запасной путь к отступлению, проводимому в недосягаемости от пуль и гранат.
– Начинаем! – передал Батяня по внутренней связи. – Действуем так, как и договаривались. Сергей, давай к танку. Владимир, на тебе вертолеты. Остальные со мной, успокоим палатки.
Десантники, стараясь не производить ни единого шороха, поползли к лагерю. Кузнецов устремился к вертолетам, собираясь их заминировать и возвращаться к товарищам для совместной бесшумной атаки. Никифоров злорадно хмыкнул и стал подбираться к ближайшему танку. Оставшиеся еще немного понаблюдали за лагерем, но так и не обнаружили часовых и двинулись к палаткам.
– Вот, в натуре, вояки картонные. В Чечне их уже вырезали бы всех до единого! – не удержался Свешников от сердитого порицания, выданного шепотом. – Эх и американцы, ну и придурки. Часовых даже не выставили, идиоты.
Батяня приподнялся из травы, еще раз оглядел лагерь, погруженный в темноту, и предположил:
– Может, на свою хваленую электронику надеются?
– Им же хуже.
Со стороны танка донесся чуть слышный металлический скрежет, через мгновение в наушниках раздался довольный голос Никифорова:
