Все-таки взяв трубку, она увидела, что на табло высвечивается незнакомый номер, и нажала кнопку соединения.
— Привет, подруга! — слегка насмешливый хрипловатый баритончик показался ей знакомым. А уже в следующую секунду она совершенно точно поняла, кто это звонит. Поняла и похолодела… Звонок этого человека не шел ни в какое сравнение со звонком матери. Это было равносильно катастрофе, когда земля уходит из-под ног, уходит внезапно, без предупреждения, и ты никак не можешь этого предотвратить, даже если будешь сопротивляться изо всех сил.
— Чего молчишь, подруга? — с веселыми, но настойчивыми интонациями продолжал голос. — Или не узнала?
— Ворон… Ты, что ли? — неуверенно произнесла Зажигалка, хотя у нее не осталось и тени сомнений насчет личности звонящего.
— Узна-ала, — удовлетворенно протянул баритончик. — Это хорошо. Старых друзей нужно помнить. Тем более что нам с тобой вспомнить есть что, а, подруга?
Зажигалка молчала, и это, кажется, начало раздражать оппонента.
— Ну, чего воды в рот набрала? — грубовато спросил он. — У меня времени маловато, свои кровные трачу, между прочим!
— Да я просто… просто не ожидала тебя услышать, — невольно принялась оправдываться Зажигалка. — Ты так внезапно появился…
— Ну, вот теперь привыкай к тому, что я появился, — жестко проговорил собеседник. — И всегда помни, что я был, есть и буду, поняла?
— Поняла, — послушно ответила она.
— А теперь слушай сюда. По телефону мне с тобой базарить не с руки, так что давай-ка «стрелочку» с тобой забьем.
— К-когда? — встрепенулась Зажигалка.
— Сегодня. В нашем кафе. Часикам к пяти подгребай, я тоже подтянусь.
— Сегодня? — вырвалось у нее невольно.
— А чего тянуть-то? Или ты не хочешь старого друга увидеть, выпить за встречу? Разлука-то до-олгая у нас была! Не без твоей помощи, между прочим! Вот об этом я и побазарить с тобой хочу.
— Но… Но ведь нашего кафе уже нет! — обрадовавшись, будто этот факт являлся спасением от грозящей встречи, сообщила Зажигалка.
— Как нет?
— Там давно уже парикмахерскую открыли! Уже года четыре как…
— Четыре года, говоришь? — хмыкнул собеседник и выразительно повторил: — Четыре года… Долгих четыре года!
Зажигалка молчала. Человек этот завораживал ее своим голосом, вводил в ступор. Она боялась его. Боялась всегда, и четыре года назад, и сейчас. Даже неизвестно, когда больше…
— Ну в таком случае давай в «Междусобойчике». Его-то не закрыли?
— Нет, — машинально ответила она.
— Вот и славно. Значит, договорились. В шесть. До встречи, подруга! Жду с нетерпением!
Трубка щелкнула, послышались короткие гудки. Зажигалка ощутила, как у нее вспотела ладонь. Отбросив трубку, она заметалась по кухне. Сердце ее стучало, в голове с новой силой вспыхнула утихшая было боль, все тело дрожало, как при ознобе.
Пытаясь успокоиться и унять дрожь хотя бы в руках, Зажигалка встала посреди кухни и задумалась. Нужно срочно звонить, сообщить…
«Куда звонить? Кому? Отцу? — с горечью отозвался внутренний голос. — Или Толику?»
Разумеется, о том, чтобы позвонить отцу и рассказать о возникшей проблеме, и речи быть не могло. Поразмыслив, она все-таки набрала номер Толика, и, услышав такой родной и любимый голос, ощутила, как сердце ее снова затрепетало.
— Привет, дорогой! Как ты?
— Глупых вопросов не задавай. Что хотела?
— Да я только спросить… Слушай, тебе никто не звонил сегодня?
— Может, и звонили. Я не отвечал. Какая разница?
— Ворон объявился, — неожиданно для себя самой выговорила Зажигалка.
В трубке повисло молчание. Прошло несколько долгих томительных минут, пока он наконец спросил:
— Ну и как он?
— Ты что, не понимаешь? — неожиданно разозлилась Зажигалка. — Ворон объявился! Я понятия не имею, как он, потому что не видела его, но точно знаю, что он чего-то хочет от нас! И просто так не отстанет!
Трубка снова затихла, потом Толик с какой-то горькой усмешкой произнес:
— Блин, как же погано устроен мир! Все от тебя чего-то хотят… И всем наплевать на то, чего хочешь ты… А ты уже ничего не хочешь…
— Толик, миленький, я тебя прошу — ну соберись! Услышь, что я тебе говорю! Ворон назначил мне сегодня встречу на шесть часов! Мне обязательно нужно пойти, я не могу не пойти! — глотая слезы, проговорила она в трубку.
— Ну и?
— Я тебя умоляю — пойдем вместе! Так будет лучше, он почувствует, что нас двое, что мы вместе, понимаешь? Вдвоем будет проще с ним справиться! Вместе мы — сила!
Выговорив все это, Зажигалка затаила дыхание, напряженно вслушиваясь и ожидая столь важного для нее ответа, но по повисшему молчанию поняла, что идти придется одной…
— Я не смогу, — наконец сказал Толик. — Я по квартире с трудом хожу — какая из меня сила? Ты сама понимаешь, что несешь?
— Толик… Что же я ему скажу?
— Привет передавай, — послышалось в трубке, после чего связь прервалась.
Зажигалка не выдержала, из глаз ее брызнули слезы. Со злостью швырнув трубку так, что та пролетела через всю кухню и ударилась о стену, она опустилась прямо на пол и заревела в голос. Такой одинокой и несчастной она не чувствовала себя давно…
Ревела Зажигалка минут десять, пока нос совершенно не перестал дышать. Тогда, опершись рукой о табуретку, она поднялась и направилась в ванную. Нос распух и покраснел, глаза превратились в узенькие щелочки.
Зажигалка повернула кран, склонилась над ванной и принялась пригоршнями брызгать в лицо воду. Холодные струи быстро освежили ее, немного привели в чувство. Она взяла с полочки увлажняющий крем и смазала им щеки, так как от холодной воды стянуло кожу. Потом вернулась в кухню, собрала все детали телефона — благо он не разбился — и положила его на стол. Из головы не шла предстоящая встреча с Вороном. С каким удовольствием она отказалась бы от нее, даже готова заплатить, лишь бы не видеть этого человека, не смотреть в его лицо и колючие глаза, не слышать его голоса… Пожалуй, никого на свете Зажигалка так не ненавидела, как Ворона. Хотя, вполне возможно, и он отвечал ей тем же. Что было у него в душе — узнать вряд ли возможно. Ворон очень умело прячет свои чувства. Если они у него вообще есть…
Да есть, конечно, есть! Зажигалка задумалась. Такие люди, как он, обычно циничные и бездушные, порой бывают сентиментальны. Может быть, попробовать сыграть на этом? Ну, рассказать о своих чувствах, о Толике, попытаться разжалобить… Напомнить о том, что Ворон повторял сам — «друга в беде бросать западло». Сказать, что у них с Толиком сейчас реальная беда и не они Ворону, а он им мог бы помочь…
