— Это вы точно подметили, — согласился Афанасьев. — Дочь очень была удивлена, что Белов выбросился из окна. Точнее, она в это не верит. Странности странностями, но он был нормальным живым человеком. А убивать его некому, мотива нет.
— Остается версия несчастного случая, — снова вставил Угрюмов, которому хотелось участвовать в профессиональном обсуждении с такими маститыми сыщиками из Главка. — Поднялся к себе на этаж, запыхался, не хватало воздуха. Вот он и открыл окно на лестничной площадке, чтобы подышать. Может, сильно воздуха не хватало, высунулся, а там… потерял равновесие, и все. Подоконник-то на уровне ниже пояса. Вполне мог выпасть.
— Кто-нибудь копию протокола осмотра места происшествия привез? — спросил Гуров на всякий случай, хотя догадался, что ни у кого никаких бумаг при себе нет.
— Я пытался, — несколько сконфуженно признался Афанасьев. — Знал, что захотите ознакомиться, но мне сказали, что вы должны сделать официальный запрос, и вам подготовят…
— Ладно, придется съездить к следователю, — проворчал Гуров. — Не думаю, что там удастся вычитать нечто особенное, но порядок есть порядок. Пошли, поднимемся в подъезд. Я хочу осмотреть окно, из которого он выпал.
Осмотр окна ничего Гурову не дал, кроме подтверждения слов участкового. Он открыл обе створки, примерился и лег животом на подоконник. Центр тяжести находился где-то в районе таза, а не ближе к груди.
— Как вы думаете, погибший был выше меня ростом?
— Высокий, — первым ответил Угрюмов. — Хотя когда тело лежит… Нет, вы с ним примерно одного роста, а обувь у него была примерно сорок второго или сорок третьего размера.
— Не получается, — проворчал Гуров, — никак не получается. Только если помогли, под ноги подтолкнули. Или помутнение в голове.
Вечером Лев посчитал необходимым зайти к Орлову с докладом по делу о гибели бывшего актера Белова.
— Вот это, — протянул он бланк, — запрос в прокуратуру о подготовке для нас копий протокола осмотра места происшествия и материалов вскрытия тела. Подпиши, пожалуйста, и завтра утром Крячко отвезет.
— Есть в этом необходимость? — с сомнением спросил Орлов. — Если ты их читал и ничего там интересного не нашел, то…
— Пусть лучше будут под рукой. Я не знаю, что завтра будет важным, а что не будет.
— У тебя сложилось определенное впечатление? — насторожился генерал. — Все-таки не веришь в несчастный случай?
— Петр, мы с тобой столько лет работаем в уголовном розыске, что пора уже перестать верить очевидному. Мы повидали множество несчастных случаев, которые выглядели как убийство, и знаем множество убийств, которые мастерски замаскировывали под несчастные случаи или самоубийство. Много было и нелепостей, и случайностей. Здесь нет мотива ни для самоубийства, ни для убийства. Вот что настораживает! А несчастный случай… Он может иметь место, но это пятьдесят на пятьдесят. Придется нам обращать внимание в сводках по Москве на все несчастные случаи со смертельным исходом.
— У тебя что-то в голове! Ну-ка, Лев Иванович, расскажи, что тебе твоя интуиция подсказывает?
— А она ничего не подсказывает. Она не особенно верит в несчастный случай, и всего лишь!
Гуров не ограничился бумагами. Он все же нашел время и встретился со следователем, который выезжал на место и составлял протокол осмотра. Потом он договорился о встрече с патологоанатомом и поинтересовался его впечатлениями, которые остались после вскрытия и не вошли в официальный протокол.
Ничего нового или особенного он не услышал, кроме подтверждения чисто житейских истин. Или подсказок человека, который вскрывал тысячи трупов, или следователя, через руки которого прошли сотни таких дел. Все сомневались, что Белов выпрыгнул из окна, все сомневались, что его кто-то выбросил из окна, никому не верилось, что он мог нечаянно вывалиться. Но факт был налицо, и с этим что-то надо было делать.
Два дня прошли в размышлениях, но в голове новые идеи не появились. На третий день, когда Гуров уже после работы приехал домой, позвонил Крячко и сказал, что пару минут назад по рации услышал о сообщении. Погиб молодой человек, свалившись в четырехметровую хорошо огороженную яму, вырытую для ремонта городского коллектора.
— Ты интересовался, вот я и звоню, — пояснил Стас. — Хочешь, я съезжу, сам на месте посмотрю, что там произошло?
— А ты почему позвонил?
— Не понял? — удивился Крячко.
— Что тебя заинтересовало в этом сообщении? Что ты необычного почувствовал? У нас за эти сутки разве не было сбитых пешеходов, несчастных случаев на стройках, на водоемах?
— А-а, вот ты о чем. Знаешь ли, ухо резануло, что котлован хорошо огорожен и к тому же освещен. Туда можно или умышленно прыгнуть, или…
— Где это? Я выезжаю!
Через час Гуров был на месте. Он стоял на краю большой ямы размером четыре на четыре метра и примерно такой же глубины. Внизу виднелись толстые трубы, какие-то гигантские вентили, деревянная опалубка или мостки. Котлован в самом деле был огорожен по всем правилам. Здесь не веревочки были натянуты, а установлен невысокий деревянный заборчик, а по углам горели красные сигнальные фонари. И бетонные блоки лежали со стороны проезжей части, чтобы какая-нибудь машина ненароком заборчик не протаранила и в яму не улетела.
Эксперт-криминалист с лупой снимал пинцетом какие-то невидимые нити с края доски забора. Было видно, что вертикальные стойки смещены, и тело лежало внизу как раз под этим местом. Резонно было предположить, что свалился парень именно здесь. Свидетелей падения, как уже выяснил Крячко, приехавший раньше Гурова, не было. Тело увидел участковый, который случайно шел мимо и, по привычке проверять порядок везде и во всем, заглянул вниз. Он же и попытался провести первый опрос прохожих.
— Что думаешь? — хмуря брови, спросил Гуров Крячко.
— Например, по малой нужде захотел, перешагнул заборчик и рухнул вниз. Или пьяный был, или обкуренный, или обколотый. Вот и потерял равновесие.
— Слишком хорошо одет для наркомана или алкаша, — проворчал Гуров. — Хотя мы с тобой это узнаем, когда следователь и эксперт закончат осмотр. Насчет твоих подозрений вскрытие подскажет.
— А что, прилично одетый человек не может быть пьяным или наркоманом? Может, он из богатой семьи, вот тебе и дорогая одежа. А наркоман он, к примеру, начинающий.
— Значит, ты категорически не хочешь произнести, что его могли умышленно толкнуть.
— Годы работы в уголовке подсказывают мне, что простое надлежит объяснять простым. И не искать всюду руку злодея. К тому же, сверху мало чего видно. Спустимся, тогда и выводы будем делать.
Гуров промолчал, потому что Станислав был прав на все сто процентов.
Они дождались, когда закончат составлять протокол и когда эксперт сложит все в свой объемистый серебристый чемоданчик. Только потом, получив разрешающий кивок, сыщики из Главка спустились вниз по шаткой деревянной лестнице. Внизу было очень грязно из-за протечек воды в момент разбора прогнивших труб.
