— Ты ведь этот срок не только за угон получил, был еще и антиквариат, верно?
Лонкрейн кивнул:
— Как я уже сказал, самый верный способ спереть крутую тачку в наше время — это залезть в дом, возле которого она стоит. А как в дом попадешь, так, бывает, и что-то еще прихватишь.
— Конечно. — Грейс невольно усмехнулся — в словах Донни была своя, пусть и извращенная логика.
Несколько секунд Лонкрейн пристально смотрел на суперинтендента.
— Без обид, сэр, но вы, если б не стали копом, могли бы стать хорошим взломщиком.
— Приятно слышать.
— Нет, я серьезно. Вы человек основательный. Взлом — дело непростое, тут и планирование требуется, и внимание к деталям. В любом случае вы же сюда не консультировать меня пришли. Чем могу помочь?
— Около двух недель назад на Уитдин-Роуд, в Брайтоне, произошло ограбление. Из дома взяли антиквариата на десять миллионов фунтов, хозяйку, пожилую леди Эйлин Макуиртер, пытали, после чего она умерла. Десять миллионов — большие деньги для любого, как ни посмотри. Хотелось бы знать, не слышал ли ты здесь что-то.
Некоторое время Лонкрейн молчал.
— А если слышал?
— Двести фунтов, Донни, и, возможно, доброе слово начальнику тюрьмы.
— А как же насчет премии в десять процентов от украденного?
Грейс улыбнулся:
— Так было до тех пор, пока наш бюджет не пошел по швам.
В не столь уж далекие времена информатор действительно мог получить до десяти процентов ценностей, возвращенных с помощью предоставленной им информации. Плата достойная и заслуженная, потому что быть информатором — дело крайне опасное и рискованное, особенно в тюрьме. Грейс понимал, что Лонкрейну несомненно придется объяснять сокамерникам, зачем его вызывали к начальнику тюрьмы, и отвечать на каверзные вопросы приятелей.
Заключенный бросил на него настороженный взгляд.
— Знаете, что здесь бывает со стукачами?
— Представляю.
— Кипяток в рожу. Лезвие в еду. Хорошего мало.
Лонкрейн снова замолчал, и Грейс уже забеспокоился, что так ничего и не узнает, но потом его собеседник поднял руку и выставил три пальца.
— Ладно, три сотни. Договорились. Кому перевести деньги?
— Я дам номер моего счета в швейцарском банке, — ответил Донни с таким непроницаемым лицом, что Грейс даже поверил ему на секунду. — На вашем месте, сэр, я бы присмотрелся к одному экспату по имени Имон Поллок. Возможно, он за этим стоит.
В общем раскладе три сотни фунтов погоды не делали, но начальство в любом случае требовало отчета, и неоправданные траты не приветствовались. Оставалось надеяться, что деньги потрачены не впустую.
— Поллок… Что-то знакомое. — Грейс задумчиво нахмурился.
— Работал когда-то с Эмисом Смолбоуном.
— С Эмисом Смолбоуном?
— Да, одно время они были крепко повязаны.
— Расскажи мне про этого Поллока.
— Жирный ублюдок, подставляет всех, с кем имеет дело. Живет за границей, в Марбелье. Раньше жил в Брайтоне. Весь из себя расфуфыренный, любит дорогие часы. Мелочь его не интересует. Меньше чем за десять штук и наклоняться не станет. Дает деньги в долг под грабительские проценты. Держится в тени, внимание полиции не привлекает, но врагов нажил немало. Говорят, в Марбелье живет на яхте, с охраной. Бизнес с ним ведут только совсем уж отчаянные.
— Похоже, приятный господин.
— Да уж, лапочка.
Получив телефон и выйдя наконец за тюремные ворота, Грейс первым делом позвонил Эмме Джейн Бутвуд и попросил отложить все и срочно собрать информацию на Имона Поллока.
Потом, повернув направо, он зашагал к гостевой парковке. Поллок. Ему определенно доводилось слышать это имя, но где и при каких обстоятельствах?
57
Констебль Сьюзи Холидей приняла вызов, когда они ехали по Портленд-Роуд в Хоуве и приближались к тому месту, где в начале года случилась трагедия — мотоциклист попал под грузовик. Сидевший за рулем ее коллега Дэйв Робертс тоже слышал разговор.
— «Олд Ректори», Овингдин. Знаешь, где это? — спросила она.
Он нахмурился.
— Нет.
— Похоже, еще один потенциальный G5. — Сьюзи вбила адрес в навигатор. — Разворачивайся.
— Я-то думал, мы на этот год свою квоту выбрали, — проворчал Робертс.
— Мертвецы счет не ведут, — цинично ответила она.
Робертс показал левый поворот и свернул к побережью. Рация снова затрещала голосом диспетчера. Сьюзи наклонила голову, вслушиваясь, потом кивнула коллеге:
— Вызов поступил от некоей леди по имени Кэрол Морган. У нее жилец в коттедже, и вот о нем-то она и беспокоится.
Овингдин, деревушка к востоку от Кемптауна, примерно в миле к северу от моря, лежала за «Ройден-скул», частной школой для девочек, в окружении полей и лугов. Дэйв Робертс частенько мечтал, что когда-нибудь, выйдя в отставку, поселится там, если, конечно, позволят средства.
— Как его зовут?
— Лестер Сторк. — Сьюзи усмехнулась. — Чудное имя.
— Лестер Сторк? Раздолбай.
— О! Это как?
— Мелкий барыга. Я задерживал его как-то, когда еще только начинал. Из него, должно быть, уже песок сыплется. Удивительно, что еще жив.
— Может быть, уже и нет.
На побережье повернули налево, на восток, проехали школу и еще раз свернули влево перед «Сент-Данстен», знаменитым приютом для слепых отставников. Потом поднялись по идущей вверх дороге и въехали в деревню. Навигатор подсказал, что нужный им дом уже близко.
Он и впрямь был рядом, слева от дороги, — внушительный, каменный, с большим загоном позади.
— Здесь! — сказала Сьюзи, прочитав красивую надпись на фасаде — «Олд Ректори».
Робертс вывернул на подъездную дорожку и остановился перед входом. Вышли вместе, и тут же из-за угла дома появилась красивая женщина лет сорока с небольшим, с волнистыми светлыми волосами, в бриджах для верховой езды и сапожках-джодпурах. На поводу она вела упирающегося жеребца.
— Генри! — укоризненно воскликнула незнакомка тем непринужденно аристократическим голосом, обладателям которого всегда тайно завидовала Сьюзи. Тут женщина увидела полицейскую машину и двоих людей в форме, подняла руку, снова повернулась к жеребцу и, твердо сказав что-то, шагнула навстречу гостям. — Все в порядке. Он просто немного не в духе сегодня.
— Миссис Кэрол Морган? — спросила Сьюзи Холидей.
— Да, это я. Спасибо, что приехали. Быстро вы. Я уж думала, пару дней ждать придется.
— Нам сообщили, что вы беспокоитесь из-за съемщика.
