Ему даже не надо было принимать решений, слишком поздно.
И это означало, что терять что-то уже поздно.
Харри распахнул дверцу холодильника, выпрыгнул, зашел сзади и снова установил холодильник в стоячее положение. Увидел, что Трульс Бернтсен вытек наружу. Не смог сдержать свой взгляд, который устремился к телевизионному экрану. Часы показывали 00.00.12. Двенадцать секунд.
— Прости, Бернтсен, — сказал Харри.
Он схватил Трульса поперек груди, поставил на ноги и спиной вошел в стоящий холодильник. Протянул руку и снова наполовину закрыл дверцу. И начал раскачиваться. Тяжелый холодильный мотор был установлен на спинке холодильника так высоко, что центр его тяжести находился на большой высоте, и это должно было ему помочь.
Холодильник отклонялся назад. Они замерли на точке балансирования. Трульс повалился на Харри.
Им нужно было упасть не в эту сторону!
Харри стал противовесом и попытался оттеснить Трульса в другую сторону, к дверце.
Холодильник решился и упал в нужном направлении.
Когда холодильник раскачивался и падал вперед, на дверцу, Харри увидел кусочек телевизионного экрана.
При ударе об пол он лишился дыхания и запаниковал, почувствовав нехватку кислорода. Но внутри стало темно. Совсем темно. Тяжесть холодильного мотора и холодильника сделали то, на что он надеялся, — прижали дверцу к полу.
А потом сработала бомба.
Мозг Харри взорвался и погас.
Харри поморгал в темноте.
Наверное, он на несколько секунд отключился.
В ушах у него стоял неистовый гул, в лицо ему словно кто-то плеснул кислотой. Но он был жив.
Пока.
Ему был нужен воздух. Харри пропихнул руки между собой и Трульсом, который лежал под ним на дверце холодильника, прижался спиной к задней стенке холодильника и толкнул изо всех сил. Холодильник повернулся на дверных петлях и упал набок.
Харри выкатился наружу и встал на ноги.
Комната была похожа на катастрофическую картину из фантастического романа о будущем, серый ад из пыли и дыма. Вокруг не осталось ни одного предмета, который поддавался бы идентификации, и даже то, что когда-то было холодильником, стало чем-то другим. Металлическую дверь, ведущую на лестницу, сорвало с петель.
Харри оставил Бернтсена лежать на полу. Он надеялся, что этот хрен моржовый мертв. Харри спустился по лестнице и вышел на улицу.
Он стоял и смотрел на улицу Хаусманна, видел полицейские мигалки, но слышал только гул в ушах, похожий на гудение принтера без бумаги, на сигнализацию, которую надо быстро отключить.
И пока он стоял и смотрел на беззвучные полицейские автомобили, он думал о том же, о чем размышлял, прислушиваясь к грохоту метро в Манглеруде. Что он не слышит. Он не слышит того, что должен бы слышать. Потому что не думал об этом. Не подумал об этом до тех пор, пока не вспомнил, стоя там, в Манглеруде, где проходят линии метро в Осло. И наконец до него дошло, что же это, что лежало там, в темноте и не хотело подниматься на поверхность. Лес. В лесу метро не ходит.
Глава 46
Микаэль Бельман остановился.
Он прислушался и вгляделся в пустой коридор.
Как в пустыне, подумал он. Не за что зацепиться взглядом, только дрожащий белый свет, очерчивающий контуры всех предметов.
И еще звук, гудение и вибрация световых труб, жар пустыни, прелюдия к тому, что никогда не произойдет. Просто пустой больничный коридор, заканчивающийся ничем. Может быть, все это вообще было миражом: избранный Исабеллой Скёйен способ решить проблему Асаева, звонок час назад, тысячные купюры, совсем недавно перекочевавшие из банкомата в центре города в его карман, пустынный коридор в больничном крыле, где нет людей.
Пусть это будет миражом, сном, подумал Микаэль и начал движение. Но все же, не вынимая руку из кармана, удостоверился, что «Глок-22» снят с предохранителя. В другом кармане пальто у него находилась пачка купюр. На случай, если ситуация повернется так, что ему придется раскошелиться. Например, если их будет несколько. Однако он так не думал. Сумма была слишком мала, чтобы делить ее на двоих. А тайна — слишком велика.
Он миновал кофейный автомат, завернул за угол и продолжил свой путь по плоскому белому коридору. Но тут он увидел стул. Стул, на котором сидел полицейский, охранявший Асаева. Его не убрали.
Микаэль обернулся, чтобы убедиться, что позади него никого нет, и пошел дальше.
Он шел длинными шагами, но ноги на покрытие пола ставил аккуратно, почти беззвучно. Проходя мимо дверей, он по очереди дергал их за ручки. Все они были заперты.
И вот он остановился перед дверью, рядом с которой стоял стул. Внезапная мысль заставила его опустить ладонь на сиденье. Холодное.
Микаэль втянул в себя воздух и вынул из кармана пистолет. Посмотрел на свою руку: не дрожит.
В решающий момент это важно.
Он положил пистолет обратно в карман и нажал на ручку двери. Дверь открылась.
«Не стоит лишать себя возможности застать противника врасплох», — подумал Микаэль Бельман, распахнул дверь и зашел внутрь.
Палата купалась в свете, но в ней было пусто, здесь стояла только кровать, на которой когда-то лежал Асаев. Кровать стояла посреди палаты, под лампой. На передвижном металлическом столике рядом с кроватью сияли острые блестящие инструменты. Наверное, палату переделали в простенькую операционную.
Микаэль заметил движение за окном, сжал в кармане пистолет и прищурился. Неужели ему пора носить очки?
Когда он сфокусировался и понял, что это отражение, что движение происходит у него за спиной, было уже слишком поздно.
Он почувствовал на плече чью-то руку и моментально среагировал, но укол в шею мгновенно прервал связь мозга с рукой, держащей пистолет. И прежде чем наступила полная темнота, на черной поверхности окна Микаэль увидел лицо мужчины возле своего лица. На мужчине была зеленая шапочка и зеленая маска. Как у хирурга. У хирурга, подготовившегося к операции.
Катрина, слишком увлеченная происходящим на мониторе компьютера, не отреагировала на то, что не получила ответа от человека, только что вошедшего в кабинет. Но она повторила свой вопрос, когда за вошедшим закрылась дверь, отрезав шум вентиляции:
— Где ты был, Бьёрн?
Ей на плечо и шею легла рука. И первой ее мыслью было то, что прикосновение теплой руки, дружеской мужской руки к обнаженной коже на шее не так уж и неприятно.
— Я был на месте преступления, чтобы возложить цветы, — произнес голос у нее за спиной.
Катрина удивленно наморщила лоб.
«No files found»,
[75]
— появилось на мониторе. Неужели? Нигде ни одного файла со статистикой смертности ключевых свидетелей? Она стала набирать номер Харри. Человек у нее за спиной начал массировать мышцы ее шеи. Катрина застонала, больше для того, чтобы показать, что ей это нравится, закрыла глаза и наклонила голову вперед. На другом конце провода пошли гудки.
