Силье Гравсенг стояла одна неподалеку от группы студентов, что-то весело обсуждающих. Она смотрела на небо, следила за чем-то глазами.
Харри вздохнул:
— Может, подожду еще немного. По данным статистики, такие фантазии о преподавателях проходят в ста процентах случаев.
— Кстати о статистике, — сказал Фолкестад. — Я слышал, утверждают, что пациент, которого Хаген охранял в Национальной больнице, умер по естественным причинам.
— Так они и говорят.
— В ФБР собрали статистику на этот счет. Они взяли все случаи, когда главный свидетель обвинения умер в промежуток времени между тем, как был официально признан свидетелем, и началом судебного процесса. В серьезных делах, где обвиняемому грозило больше десяти лет, свидетели в семидесяти восьми процентах случаев скончались по так называемым неестественным причинам. После получения таких результатов было произведено повторное вскрытие других скончавшихся свидетелей, и цифра выросла до девяноста четырех.
— И?
— Девяносто четыре — это много, тебе не кажется?
Харри смотрел в окно. Силье по-прежнему наблюдала за небом. Ее поднятое вверх лицо было освещено солнцем.
Он тихо выругался и допил свой кофе.
Гуннар Хаген балансировал на венском стуле в кабинете Бельмана, удивленно глядя на начальника полиции. Хаген только что проинформировал его о том, что, вопреки приказу начальника полиции, создал небольшую группу, и о предложенном группой плане устроить западню в Берге. Удивление же его было вызвано тем, что необычно хорошее настроение начальника ничуть не испортилось от этих новостей.
— Превосходно! — воскликнул Бельман, хлопнув в ладоши. — Наконец-то активные действия. Пришлите мне, пожалуйста, план и карту, и мы можем начинать?
— Мы? Вы хотите сказать, что лично…
— Да, я думаю, будет естественно, если я возглавлю эту операцию, Гуннар. При подобной крупной операции потребуется принятие решений на высоком уровне…
— Это просто дом и мужчина, который…
— Поэтому будет правильным, если я, как руководитель, приму участие в операции, ведь многое стоит на кону. Важно также держать нашу акцию в секрете. Вам ясно?
Хаген кивнул. В секрете, на случай если она не принесет результатов, подумал он. А если же она завершится успехом, то есть арестом, тогда о ней станет известно общественности и Микаэль Бельман сможет присвоить честь себе, поведав прессе, что лично руководил операцией.
— Ясно, — ответил Хаген. — Тогда я начинаю. И я так понимаю, что группа из Котельной может продолжать свою работу?
Микаэль Бельман засмеялся. Хагену стало любопытно, что могло вызвать такую перемену настроения. Начальник полиции как будто помолодел лет на десять, похудел килограммов на десять и избавился от глубокой морщины на лбу, которая не исчезала с тех пор, как он занял этот пост.
— Полегче, Гуннар. То, что мне понравилась предложенная вами идея, еще не значит, что мне нравится, когда подчиненные нарушают мои приказы.
Хаген поежился, но не отвел взгляда от веселых холодных глаз начальника полиции.
— До дальнейшего распоряжения я замораживаю всякую деятельность вашей группы, Хаген. При необходимости поговорим после операции. И если до тех пор мне станет известно, что вы хотя бы ввели запрос в поисковик или позвонили по этому делу…
«Я старше его, и я лучше, — думал Гуннар Хаген, не опуская глаз, и чувствовал, как смесь упрямства и стыда красными розами распускается на его щеках. — Это просто мишура, — уговаривал он себя, — просто знаки отличия на форме».
Потом он опустил глаза.
Было поздно. Катрина Братт читала отчет. Она не обязана была делать это, ей только что позвонила Беата и сообщила, что Хаген попросил их прекратить все следственные действия по прямому приказу Бельмана. Так что Катрине полагалось быть дома, лежать в кровати с большой чашкой ромашкового чая в руках, с любящим мужчиной или как минимум с любимым телесериалом, а не сидеть здесь, в Котельной, читать отчеты об убийствах и искать возможные ошибки, нестыковки, едва заметные связи. А эта связь была настолько незаметна, что вся ситуация граничила с идиотизмом. Или нет? Получить доступ к отчетам по делу об убийстве Антона Миттета в электронном файлохранилище полиции оказалось довольно легко. Отчет о найденном в автомобиле был настолько подробным, что навевал сон. Так почему же она замерла, прочитав это предложение? Среди возможных улик, изъятых из машины Миттета, были скребок для льда и зажигалка, валявшаяся под передним сиденьем, а также жевательная резинка, приклеенная к нижней поверхности сиденья.
Телефоны вдовы Антона Миттета, Лауры Миттет, были указаны в отчете.
Помедлив, Катрина набрала номер. Голос ответившей женщины был усталым, вероятно, она находилась под воздействием медикаментов. Катрина представилась и задала свой вопрос.
— Жевательная резинка? — задумчиво переспросила Лаура Миттет. — Нет, он никогда не жевал жвачку. Он пил кофе.
— А другие люди, пользовавшиеся автомобилем, жевали?
— Этой машиной никто, кроме Антона, никогда не пользовался.
— Спасибо, — сказала Катрина.
Глава 19
Вечерело, но за окнами кухни маленького желтого деревянного дома в Уппсале, где Беата Лённ только что завершила ежевечерний разговор с дочерью, было еще светло. Потом она побеседовали со свекровью, и они договорились, что если у девочки не пройдут кашель и температура, то они отложат ее отъезд домой на несколько дней, к тому же в Стейнкьере все будут рады, если она побудет подольше. Беата как раз опускала пластиковый пакет с остатками еды в белый мусорный мешок в ведре под раковиной, когда раздался телефонный звонок. Это была Катрина. Она перешла прямо к делу:
— Под водительским сиденьем автомобиля Миттета была приклеена жвачка.
— Ну и…
— Ее отскребли, но не отправили на анализ ДНК.
— Я бы тоже не отправила, если она была найдена под водительским сиденьем. Это жвачка Миттета. Послушай, если без разбора отправлять на анализ ДНК любую мелочь, найденную на месте преступления, то результатов пришлось бы ждать…
— Но Столе прав, Беата! Люди не приклеивают жвачки к собственным столам. Или к своему водительскому сиденью. По словам жены, Миттет вообще не жевал жвачку. И, кроме него, машиной никто не пользовался. Я думаю, тот, кто ее приклеил, перегнулся через водительское сиденье. А судя по отчету, убийца, вероятно, сидел на пассажирском сиденье и перегнулся через Миттета, чтобы приковать его руки к рулю. Машина побывала в реке, но, по словам Бьёрна, ДНК из слюны в жвачке…
— Да-да, я понимаю, о чем ты, — прервала ее Беата. — Позвони кому-нибудь из следственной группы Бельмана и расскажи об этом.
— Ты что, не понимаешь? — сказала Катрина. — Это может привести нас прямо к убийце.
