Глава 1
Враги приходят и уходят, а друзья остаются. Иногда можно
десять лет не вспоминать про человека, но потом он вдруг тебе позвонит, и ты
сразу переносишься на много лет назад, превращаешься в беззаботную девицу и
начинаешь совершать глупости…
Нынешний июньский денек я решила провести в Ложкине, и на то
имелись веские причины. Во-первых, сегодня пятница, следовательно, уже после
трех часов дня караваны машин с дачниками потянутся по шоссе, и на дорогах
возникнут километровые пробки, а во-вторых, на дворе стоит солнечная, теплая,
не по-московски погожая погода, и глупо не воспользоваться улыбкой природы.
Вдыхая аромат цветущей сирени, я прошла через сад и
плюхнулась на раскладушку, предусмотрительно поставленную в самом глухом
уголке. Здесь меня никто не тронет, можно преспокойно читать книгу и грызть
орешки кешью. Увы, я обожаю вредную еду. Говорят, что люди, которые правильно
питаются и не имеют дурных привычек, живут дольше, но мне отчего-то кажется,
что существование тех, кто лопает вкусное и позволяет себе некоторые
излишества, например курит, неизмеримо приятнее. Впрочем, лично у меня просто
не хватает силы воли отказаться от вредных привычек, скажем, завязать с
курением.
Я наклонилась, чтобы вытащить из-под раскладушки пепельницу
и пачку сигарет…
Если в большой семье есть только один любитель табака, его
участь незавидна. Мне запрещено вносить курево в столовую, кухню, гостиную,
библиотеку, баню… Легче сказать, где госпоже Васильевой позволено сидеть с
сигаретой. Коротко говоря, нигде. Если я попытаюсь предаться невинной забаве в
своей спальне, стоя у раскрытого окна, то непременно услышу чей-нибудь
недовольный голос, доносящийся из расположенной на первом этаже гостиной:
– Откуда дымом несет? Ирка, тащи огнетушитель! Горим! Пожар!
Ну и так далее. Поэтому курить я предпочитаю в саду или в
собственной машине. И вот что интересно, если Зайка или Аркадий случайно
унюхают аромат табака в салоне моего – подчеркиваю, моего! – автомобиля, они
мигом закатывают истерику, не забывая добавить:
– Мы желаем тебе добра, ведь даже младенец знает, что
курение вызывает рак легких.
Спорить с детьми столь же бесполезно, как вычерпывать
дуршлагом океан. Конечно, на язык так и просятся справедливые возражения типа:
«Посмотрите вокруг, понюхайте московский воздух, этот жуткий коктейль из
автомобильных выхлопов, выбросов предприятий и ядовитых испарений от строек!
Неужели сигарета самый страшный зверь в такой ситуации?» Но я молчу. Мне просто
не хочется раздувать скандал.
Впрочем, минуты радости бывают у всех. И вот сейчас, когда
ни в доме, ни на участке никого нет – домашние разъехались по делам, а Ирка с
Иваном отправились на рынок, – я со смаком затянусь…
Не успела я чиркнуть зажигалкой, как раздался звонок
телефона. Пришлось временно изменить планы и взять трубку.
– Дашка! – завизжал чей-то голос. – Клево! Это же ты?
У меня отнюдь не редкое имя. Крикните в метро: «Даша», и
непременно отзовется пять-шесть женщин. Вот назови меня родители Физдипёклой,
тут уж сомнений не было бы – обращаются именно ко мне, а с «Дашкой» возможны
разные варианты. Поэтому я осторожно ответила:
– Васильева слушает.
Но тут же про себя усмехнулась: согласитесь, людей с такой
фамилией тоже немало.
– Как официально! – еще громче заорали из трубки. – Хорошо
хоть дворецкий к телефону не подошел. Слышь, у тебя есть мажордом?
– Простите, с кем я разговариваю? – спросила я.
– Не узнала? – огорчилась звонившая.
– Извините, порой меня подводит память, – почему-то начала я
оправдываться. – Да и со слухом… э… у меня не особо… То есть, конечно, я слышу,
но порой…
– Вот народ! – возмутилась незнакомка. – Лучших друзей
забывают! Стоит на пару дней исчезнуть, и все! Тебя беспокоит Дина.
– Кто? – Я пришла в еще большее изумление.
– Дина, – рявкнули мне в ухо.
Я легла на раскладушку. Все понятно: женщина ошиблась
номером, ей нужна другая Даша Васильева. Никакой Дины я не знаю. Надо сейчас же
сказать об этом даме, которая продолжает возмущаться моей плохой памятью.
– Видите ли, – завела я, стараясь сохранить дружелюбный тон,
– очевидно, вы неаккуратно нажимали на кнопки, вот и…
Договорить не удалось – меня перебили:
– Умереть не встать! Склероз прогрессирует, но его еще можно
остановить. Лекарства пить не пробовала? Каждый день появляются новые препараты
– наука несется вперед в бешеном темпе!
– Короче, вы ошиблись номером! – теперь рявкнула я. – До
свидания. Мы не знакомы.
– Ага, – не смутилась собеседница, – еще скажи, что не
училась в группе сто семь и никогда не списывала задачи по логике у Петьки
Распутина!
Я вздрогнула. Действительно, номер моей студенческой группы
был именно сто семь, и в наше, будущих преподавателей иностранного языка и
переводчиков, расписание зачем-то включили такой непонятный предмет, как
логика. Я, помнится, ходила сдавать его семнадцать раз. Теоретическая часть
была мною вызубрена назубок, разбудите ночью, и отчеканю нужную главу, проблемы
были с решением задач. Честно говоря, они казались мне идиотскими. «Все птицы
умеют летать, пингвин птица, следовательно, он легко поднимется в воздух. В чем
ошибочность данного заключения?» Неужели не понятно? Пингвин ни за какие
коврижки не сможет взлететь, потому что у него практически нет крыльев! Но
преподаватель, услышав абсолютно верный, на мой взгляд, ответ, тут же поставил
в ведомости «неуд». Приблизительно то же самое происходило при следующих
попытках сдать зачет. Слава богу, Петька Распутин сжалился надо мной, и на
семнадцатую пересдачу мы пошли вместе…
– Ну, просветлело в башке? – засмеялась незнакомка. – Давай
начнем сначала. Я Дина Емельянова, твоя бывшая одногруппница…
– Емеля! – заорала я, вспомнив ее прозвище.
– Дотумкала наконец, – обрадовалась Динка. – Уж как я искала
твой телефон! Еле-еле нарыла. Шифруешься почище Билла Гейтса, хотя с твоим
невероятным богатством это понятно. Небось народ звонит безостановочно и бабки
откусить хочет. Слышь, Дашк, у меня к тебе просьба…