– Кто мне совет дал за Кольку замуж выйти? Послушалась вас и
в жопе сижу! Ни денег, ни личной жилплощади. Это вы за мою беспросветную
семейную жизнь в ответе, очень уж настаивали на браке с Колькой. А че вышло?
Учительницу охватило глубочайшее возмущение. Она встала,
выпрямила спину и, не говоря ни слова, ушла.
Не прошло и полгода после той ночной беседы, как Николай
умер. Во дворе поговаривали, что он покончил с собой из-за проблем в бизнесе –
автомастерская не приносила дохода, Коля был по уши в долгах. После его кончины
к Юле несколько раз приходили парни весьма специфического вида: бритоголовые, с
золотыми цепями на квадратных шеях. После одного такого визита молодую женщину
с сердечным приступом увезла «Скорая»…
Нина Ивановна перевела дух.
– Думаю, сегодня они опять заявились с нее долги требовать,
– сказала она. – Но мне Моргалову не жаль. Гадкая девица, гнилая внутри,
конфета с тараканом!
Я передернулась, услышав последние слова учительницы. Вот
так эпитет!
Нина Ивановна вновь поправила брошку и начала раздавать
указания:
– При написании статьи вам надо правильно расставить
акценты. Главная мысль публикации: люди, живите честно, не подличайте, любое
зло, даже вскользь оброненное плохое слово, вернется к вам бумерангом. Помните,
вас читают подростки, наиболее восприимчивая часть общества и…
Я кивала, краем глаза косясь на подъезд. Внезапно толпа,
топтавшаяся у входа, в едином порыве шарахнулась в сторону.
– Вон, идут, – зашелестело над двором.
Из подъезда показались мрачные мужчины, одетые в джинсы и
мятые рубашки. Впереди шел криминалист, я вычислила его по железному
чемоданчику, а за ним лысый парень с планшеткой, скорей всего один из
оперативников. Дверь хлопнула и вновь открылась. Появилась женщина лет сорока,
она несла… портфель Дегтярева, слишком большой для того, чтобы положить его в
прозрачный пакет для улик.
Я вскочила и побежала к подъезду.
– Разойдитесь, – вяло вещал молодой человек в голубой
рубашке, – ничего интересного нет!
– Ее убили? Как? – заинтересовались в толпе. – Чем?
– Вскрытие покажет, – устало ответил один из милиционеров. –
Разойдитесь по домам, вас потом опросят, расскажете, что знаете.
– Говорят, она сама померла, от сердца, – прозвенел женский
голос.
– Повесилась! Не, ее застрелили! – волновались соседи.
– Без комментариев, – буркнул оперативник.
– Серега, я покурю? – спросила женщина и поставила портфель
полковника у своих ног.
– Пяти минут тебе хватит? – занервничал Сергей. – Не волынь,
Катерина Михална!
– Я быстро, – заверила Екатерина и чиркнула зажигалкой.
Толпа стала медленно подступать к тетке.
– Хотите чайку?
– Может, бутербродов приготовить?
– Ой, бедные, сутками работаете, – запричитала женская часть
собравшихся.
– Чего гундеть? – вступил в разговор здоровенный мужик,
подпиравший стену дома. – И правда, принесите людям пожрать.
– Ща слетаю, – пообещала одна из женщин и исчезла в
подъезде.
Я с тоской смотрела на портфель Дегтярева. Близок локоток,
да не укусишь. Даже если я сумею незаметно подобраться, схватить кейс и
исчезнуть, Екатерина Михайловна сразу обнаружит пропажу, поднимет крик…
Внезапно во дворе появился мужчина лет шестидесяти, одетый,
несмотря на теплую погоду, в серый плащ и шляпу.
– Во, Андреич чапает, – хихикнула девочка-подросток, –
сейчас всем головомой устроит.
Дядечка не спеша подошел к толпе, поставил на тротуар свой
портфель и противным, по-бабьи визгливым голосом осведомился:
– По какому поводу митинг?
– Тебя спросить забыли, – ответила одна из баб.
– Караваева, – не замедлил отреагировать Андреич, – когда
долг по квартплате погасишь?
– Явилась народная совесть… – пробурчала Караваева.
– Бутерброды готовы, – закричала худенькая женщина,
выскакивая из подъезда. – Эй, ребята, налетай!
Во дворе началась суматоха. Караваева ругалась с Андреичем,
Екатерина Михайловна взяла один бутерброд и пошла в сторону детской площадки,
где на деревянном столике, словно по волшебству, появилась банка растворимого
кофе, чайник и несколько кружек. Часть баб потянулась за ней, мужики обступили
Сергея…
С самым невинным выражением на лице я схватила портфель
Андреича, подошла к кейсу Дегтярева и мгновенно произвела обмен. На первый
взгляд портфели очень похожи, и только потом становилось понятно: у полковника
дорогой вариант, настоящая крокодиловая кожа, а у местного правдоруба дешевая
поделка из дермантина. Но я очень надеюсь, Екатерина Михайловна сразу не
разберется, что произошло, я успею дойти до машины, прежде чем Андреич обвинит
ее в воровстве.
Богиня удачи взяла меня под свое крыло – никем не
замеченная, я уселась за руль и унеслась с места происшествия. Даже если менты
открывали кейс и нашли там документы на имя Дегтярева, все равно улики
«убежали». Попробуй теперь докажи, что он находился в квартире! Конечно, это
некрасивый поступок, но я же не чужую вещь украла – взяла портфель полковника.
Слегка успокоив так совесть, я поехала в сторону
Ленинградского шоссе, и тут меня испугал резко зазвонивший телефон.
– Кто? – спросила я, придерживая трубку плечом.
– Кондратьев, – прозвучало в ответ.
– Фу! – выдохнула я. – Чего тебе?
– Да вот, – как-то странно ответил заместитель Дегтярева, –
решил узнать, что полковник поделывает?
– Он на рыбалке, – бойко заявила я, – окуней таскает!
– Его мобильный не отвечает.
– Наверно, забыл зарядить аппарат.
– Не выходит на связь, – зудел Виктор, – ничего не
приказывает, пропал…
– Вы с Александром Михайловичем перезванивались?
– Ну… да, – признался Витька. – Скажи, а почему ты
спрашивала про Кирсарскую?
– Я?
– Ты.
– Когда?
– Некоторое время назад.
– Не помню, – соврала я.
