Я вынула из кармана телефон, набрала хорошо знакомый номер и
включила громкую связь.
– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает, – полетело по
палате чуть хриплое меццо.
Я зажала пальцем нос и прогнусавила:
– Девушка, мне необходимо связаться с полковником
Дегтяревым, но он не берет трубку, подскажите его мобильный номер.
– Александр Михайлович в данный момент находится в очередном
отпуске, – торжественно объявила Анька.
– Вот ёшкин кот! – картинно возмутилась я. – И когда же он
бездельничать перестанет?
– Сотрудник милиции является гражданином России, – Аня
решила поставить хамку на место, – он имеет право на законный отдых. Звоните
через неделю.
Полетели короткие гудки.
– Она сошла с ума! – завопил Дегтярев, выхватил у меня
аппарат и начал нажимать на кнопки своими толстыми пальцами, ворча под нос: –
Ну и модель… Для кого только ее сделали? Похоже, на комаров рассчитывали с их
тонюсенькими лапками…
– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает.
– Дегтярев беспокоит, – мрачно произнес толстяк.
– Ой! Александр Михайлович! – искренне обрадовалась Аня. –
Как рыба ловится?
– Какая на фиг рыба! – взвыл полковник.
– Не знаю, – растерялась Анька, – карп или щука, я не
очень-то в ней разбираюсь.
– Я где? – заорал Дегтярев.
– Там, куда уехали, – ошарашенно заявила Аня, – билет сами
покупали. Когда заявление на отпуск приносили, я предложила вам билет заказать,
а вы ответили: «Спасибо, Анюта, все уже в порядке».
– Что в порядке? – сбавил тон Александр Михайлович.
– Билетики, – робко сказала секретарь.
– Я в отпуске?
– Ага, – не по-служебному ответила девушка, – до конца июня.
Вас Кондратьев замещает.
– Спасибо, я просто так позвонил, сообщить, что у меня все в
порядке, – вежливо сказал толстяк и, бросив телефон на койку, уставился на
меня. – Что происходит? Это твоих рук дело?
Я села на постель.
– Только не волнуйся. Расскажи, что ты помнишь из событий
последних дней?
Спустя четверть часа выяснилось, что память полковника
функционирует великолепно, он без запинки назвал имена домочадцев, перечислил
клички собак и описал меблировку дома в Ложкине. Вот только события последних
семи дней словно кто-то стер ластиком. Александр Михайлович с пеной у рта
уверял меня:
– Вчера я был на службе, весь день провел за столом,
накопилась куча бумаг, восьмого собрался поехать с Тёмой на рынок.
– Сегодня пятнадцатое, – тихо сказала я, – и твой сын отбыл
на один день в командировку. Должен был вернуться рано утром, но мы пока не
виделись.
– Врешь! – гаркнул полковник.
Пришлось снова звонить и спросить у девушки из справочной
службы:
– Какое нынче число?
– Пятнадцатое июня, – без всякого удивления сообщила
оператор.
– Дай воды, – простонал Дегтярев.
– Успокойся, – улыбнулась я, – это пустяк.
– Только не надо из меня идиота делать! – рявкнул Дегтярев.
– Я соображаю лучше всех и могу это доказать!
– Прошу тебя, не нервничай, – ласково сказала я.
– Я никогда не выхожу из себя! – заорал полковник. – Я
всегда владею собой!
– Но сейчас-то ты кричишь, – не выдержала я, – причем так
громко, что стекла в окнах дрожат.
– Ты можешь вывести из себя даже святого Иосифа, – слегка
сбавил тон толстяк.
– Спасибо за комплимент, – усмехнулась я, – но это навряд
ли. Насколько помню, Иосифа безуспешно соблазняли самые красивые девушки, а он
устоял, так что скорей всего и мне бы не удалось сбить его с пути истинного. Но
все равно приятно, когда тебя считают роковой искусительницей.
– Думаешь, ты умнее всех? – окончательно обозлился приятель.
– Тогда вот тебе задачка. Очень простая! Ты же знаешь, что в аэропортах собачки
работают. Наркотики ищут…
– Конечно, – кивнула я. – Недавно я улетала в Париж и очень
умилилась, когда увидела около сурового таможенника крохотного двортерьера –
лохматую помесь болонки с терьером. Пес сидел на стуле и очень внимательно
обнюхивал чемоданы. Кстати, я хотела погладить милое животное и получила от
таможенника суровый выговор: «Собака работает, уберите руки, не мешайте!»
– Офицер был абсолютно прав, – кивнул Дегтярев. – Таможня
удивительно нежно обращается со своими четвероногими сотрудниками. Псы
считаются членами коллектива, они получают качественную еду, медицинское
обслуживание, их нельзя обижать или оскорблять. Если кто-то из пассажиров
попытается предпринять против собаки какие-то действия, это будет расценено как
нападение на должностное лицо в момент исполнения служебных обязанностей и
последует неминуемое задержание.
– Сурово, – удивилась я.
– А теперь ответь на мой вопрос. Не так давно один мужчина,
назовем его Сергей, сдавал багаж. Собака начала изучать чемоданы, и тут
пассажир сказал псине одно короткое слово. Всего одно! Но его хватило, чтобы
таможенник вызвал патруль. Сергея задержали, а потом впаяли ему срок за
хулиганство, то есть он получил пресловутые пятнадцать суток. Офицер был очень
зол, заявил, что Сергей не только помешал работе собаки, но еще и оскорбил ее
как личность! Так что пассажир сказал собачке? Какое короткое слово?
Я хихикнула:
– Оно было совсем неприличное?
– Никакой нецензурной лексики, – помотал головой полковник.
– Но собачку посчитали глубоко оскорбленной!
– Пошла вон?
– Во-первых, это два слова, а во-вторых, ты не угадала.
– Дура?
– Мимо.
– Идиотка? Кретинка? Сумасшедшая? Балда? – перечислила я
обидные слова.
– Нет, – засмеялся полковник, – ты сейчас думаешь как
человек, а на ситуацию нужно посмотреть с позиции собаки. Ну, какое слово могло
ее оскорбить и помешать ей работать?
– Гулять? Есть? Поедем к врачу? Чистить уши?
Александр Михайлович скривился:
