Глава 3
Увы, я плохо знаю живопись и не принадлежу к тем, кто
понимает современное искусство. Не так давно я с лучшей подругой Оксаной
отправилась на выставку молодых гениев, и мы ушли оттуда в глубоком шоке.
Посередине зала, около массивной собачьей будки, раскрашенной в желто-черной
гамме, сидел на привязи абсолютно голый мужчина в наморднике. Дядька выглядел
мерзко, до Аполлона ему – как мне до Майи Плисецкой. Я тогда подумала: уж если
решился предстать перед людьми обнаженным, то хоть вывел бы прыщи на спине и
подкачал пресс. Но человек-собака явно не собирался работать над своим телом,
очевидно, сам себе он казался неотразимым. Иногда «экспонат» начинал
материться, и тогда собравшаяся у будки толпа фраков хлопала в ладоши. Да,
забыла сказать: экспозиция называлась «Закат цивилизации». Кроме шедевра в виде
мужика с конурой, сильное впечатление на меня произвела гора смятых пакетов
из-под сока, вина, молока и прочих жидких продуктов. Из кучи мусора торчала
табличка «У мамы день рождения». Оставалось лишь пожалеть несчастную женщину,
которая выпила столько разнообразной жидкости. Интересно, она дожила до утра
или скончалась от отравления в токсикологическом отделении больницы вечером
после банкета?
Прогнав это воспоминание, я протолкалась к картине и
обомлела. Холст, размером примерно три метра в длину и два в высоту, выглядел
очень мрачно. В центре композиции красовалась фигура крестьянина в грязном
рубище – он лежал на спине, подняв вверх ноги, обутые в лапти, а руками
прижимал к груди большой батон белого хлеба. Слева высилась здоровенная лошадь,
на которой восседал воин, явно представитель татаро-монгольских захватчиков,
справа с копьем в руке стоял рыцарь в железных доспехах, около его ног сидела
маленькая девочка с куклой, за ее спиной виднелся стол, заставленный едой – в
плошках зеленели яблоки, краснели помидоры, синели баклажаны…
Несколько минут я пребывала в ступоре, потом в голову полезли
вполне уместные вопросы. Отчего татаро-монгольский захватчик одет в шелковые,
расшитые бисером шаровары и почему он обут в домашние туфли с загнутыми вверх
носами? Да и у воина не конь, а кобыла (никаких признаков мужского пола у
животины нет). Теперь обратимся к крестьянину. Где он раздобыл длинный
французский багет? Очень сомневаюсь, что во времена лаптей караваи выглядели
подобным образом. Ладно, не буду придираться к хлебу, но вот новая несуразица:
откуда появились помидоры с баклажанами? Когда Чингисхан пытался подмять под
себя Русь, о диковинных овощах никто среди русичей и не слышал! И с какого боку
тут средневековый рыцарь? Каким образом он оказался в Москве? Откуда я узнала,
что действие происходит на месте теперешней столицы России? Ну это просто: в
правом верхнем углу картины изображена Красная площадь с Мавзолеем, возведенным
в тридцатых годах прошлого века (похоже, крестьянин валяется как раз там, где
сейчас стоит ГУМ). И уж совсем неясно, отчего сей компот называется «Русь
Великая». К этническим россиянам на нем относится лишь селянин с багетом, да и
тот не в самом выигрышном положении. Вот дай художник полотну имя «Русь
вороватая», хоть часть вопросов отпала бы (по крайней мере, в отношении
батона). Где его раздобыл пращур фермера? Да спер со стола у барина, причем,
похоже, парижанина, родившегося в конце двадцатого века…
– Замечательно, да? – зазвенел чей-то голос сбоку. – Великая
картина!
– Вы абсолютно правы, – согласилась я (в конце концов, если
вы приняли приглашение и явились на презентацию, то не следует ругать того, кто
затеял фуршет, вас звали не для справедливой оценки творения, а для похвал).
– Хоть он и мой брат, – продолжал тот же голосок, – но я не
постесняюсь признать: Андрей гений!
Я обернулась и увидела невысокую полную женщину в излишне
обтягивающем ее телеса ярко-голубом платье в мелкий розовый цветочек.
Незнакомка явно хотела выглядеть девочкой, поэтому и выбрала трогательный наряд
– весь в оборочках, воланчиках и фестончиках. Одеяние было милым, его портила
лишь владелица. Даме надо потерять килограммов пятнадцать либо прикрыть жирные
складки, нависавшие над коленями.
– Тебе нравится? – фамильярно спросила она меня.
– Оригинальное произведение, – кивнула я.
– Андрей работал над ним со студенческих лет, – вздохнула
«девочка». – Вчера позвонил мне и заплакал: «Милая, что же делать? Великий труд
завершен, жизнь потеряла смысл!» У брата сейчас тяжелый период.
– Я всегда считала, что, закончив картину, живописец
испытывает положительные эмоции, – покачала я головой, сообразив наконец, что
разговариваю с Диной.
– Это ремесленник, а не настоящий художник! – возмутилась
та. – Вот он счастлив – предвкушает гонорар и потирает липкие ручонки. А
подлинный творец вроде Андрюши полон печали, ведь он как бы отпускает от себя
свое дитя. Тяжелый, мучительный процесс… Ты когда-нибудь жила с гением?
– Слава богу, нет! – вырвалось у меня.
– Надо немедленно познакомить тебя с Андрюшей, – возбудилась
Дина, – стой тут, не двигайся.
Не успела я возразить, как собеседница ринулась в толпу.
Чья-то рука опустилась на мое плечо, я вздрогнула, обернулась и увидела Таисию
Волкову, слегка пополневшую, но вполне узнаваемую.
– Спасибо, что пришла, – заулыбалась бывшая однокурсница. –
Андрюше надо помочь, он яркий талант, а, как известно, в нашем мире способна
пробиться только бездарность. Не откажи в любезности, скажи пару слов для
программы «Искусство», вон там камера стоит.
– Можно через десять минут? – спросила я.
На лицо Волковой набежала легкая тень.
– Хочешь сначала закусить? Давай поступим так: я наберу тебе
полную тарелку всего самого вкусного, а ты уж сделай милость, подойди к
телевизионщикам. А то они уже собрались уезжать.
– Пару минут назад ко мне обратилась Дина, – объяснила я, –
очень смешная, в детском платьице… Она побежала за братом. Мне велела стоять на
месте, вот я и маячу тут. Боюсь, неудобно получится – приведут художника для
знакомства, а я ушла!
