— Ну, я бы так не сказал, — заметил Бэнкс. — Откуда вы узнали, где я живу?
— Я вспомнил, что некоторое время назад у вас приключился пожар. Про него писали в местной газете. Я частенько тут гулял и узнал это место.
— И чем же я могу вам помочь?
— Объясните им все. Расскажите всю правду, в присутствии адвоката и каких-то еще людей, в полицейском участке. Я им не доверяю и не хочу больше встречаться с ними с глазу на глаз, — заявил Ваймен.
Бэнкс на это тоже не согласился бы. Он и сам говорил Жервез, что неплохо бы устроить совещание с участием всех сторон. Можно взять с собой и Ваймена. Тогда есть шанс, что представители разведки соизволят явиться на встречу. Возможно, им все-таки удастся уладить все эти недоразумения.
— Почему вы с самого начала не рассказали нам правду? — спросил Бэнкс. — Вы ведь соврали насчет Марка, да? Он не просил вас следить за Сильбертом, верно?
— Да, — опустив голову, признался Ваймен. — Марк никогда не подозревал Лоуренса в неверности. Это я подкинул ему эту мысль. Во всем виноват я.
— Ну и зачем вы соврали во время допроса?
— Мне показалось, что это прозвучит логично и не навлечет на меня никаких подозрений. Вы никогда бы не доказали, что я врал, и никто не смог бы опровергнуть мои показания.
— Но сейчас-то вы не врете?
— Нет. Мне уже нечего терять, понимаете?
Бэнкс подлил Ваймену виски и немного вина себе. Неуемный дождь продолжал хлестать по окнам. Возле двери булькал водосток.
— Тогда зачем вы все это сделали?
— Это важно?
— Это важно мне. И если причины ваших действий не имеют отношения к русской мафии или смерти вашего брата — тем более.
— Я даже не знал, кем работал Лоуренс. Какие бы я мог иметь к нему претензии? При чем тут вообще Рик?
— Оставим это, — махнул рукой Бэнкс. — Продолжайте.
— Лоуренс Сильберт меня не интересовал. Я о нем совершенно ничего не знал. Только то, что он богат и влюблен в Марка. Лоуренс был лишь средством достижения моей цели. Марк его очень любил. И как раз Марку я хотел насолить. Этому самодовольному ублюдку.
— Вы что, хотите сказать, что в конечном итоге заварили все это из-за своего проклятущего театра? — изумился Бэнкс.
— Да поймите же! Собрав профессиональную труппу, он лишил бы меня сцены. Стал бы режиссером целого театра, и ему бы за это еще платили! А я до конца своей жизни учил бы детишек вроде Ники Хаскелла. А с каким удовольствием Марк посвящал меня в свои планы! Измывался надо мной, подшучивал. Я ведь душу вкладывал в свои спектакли, не жалея ни времени, ни сил. Я живу театром. И вы думаете, что я мог спокойно смотреть, как какой-то выскочка рушит мою жизнь?
— Просто не верится, — покачал головой Бэнкс. — И ради своих амбиций вы загубили двух человек?
Ваймен отпил виски.
— Не хотел я никого губить. Я только хотел их рассорить. Чтобы Хардкасл убрался обратно в свой Барнсли, или откуда он там родом, и оставил меня в покое. Ну да, началось это все как шутка. Намеки на сюжет «Отелло», как вы понимаете, подначки всякие.
А потом я крепко задумался и спросил себя: неужели намеками и недоговорками действительно можно довести человека до умопомрачения? Марк немного ревновал Лоуренса к этим его бесконечным отлучкам в Лондон и Амстердам. Хотя тот ездил по делам. Вот меня и осенило, что можно на этом сыграть. Марк рассказал, что в Блумсбери у них квартира, и однажды случилось так, что мы с Лоуренсом одновременно оказались в Лондоне. Ну я и решил взглянуть на их дом в Блумсбери. Внезапно из подъезда вышел Лоуренс, и я, сам не знаю почему, стал за ним следить. В парке он сел на скамейку и дождался того неизвестного, они пошли вдвоем к дому в Сент-Джонс-Вуд. Фотоаппарата у меня с собой не было. Остальное вам известно.
— Вы наняли Томасину Сэвидж только потому, что не могли приезжать в Лондон так же часто, как и Лоуренс Сильберт?
— Именно. Я сказал ей, что позвоню и сообщу адрес, по которому ей нужно будет выехать с фотоаппаратом. Она отлично справилась со своей работой. Марк чуть с ума не сошел, когда увидел эти снимки. Я и не думал, что он так разозлится, даже порвет их на кусочки. Конечно, одних фотографий было недостаточно, пришлось немножко приврать. Я в красках расписал Марку, чем Лоуренс с тем субъектом занимались в доме. Мне очень повезло, что спутник Лоуренса положил ему руку на плечо. Если бы не этот жест, все выглядело бы совсем уж невинно.
Безобидный жест, подумал Бэнкс и тут же вспомнил Софию с ее дружком. Может, вчерашняя встреча тоже была совершенно безобидной? А он навыдумывал себе черт знает что. Сейчас не время, но позже надо будет над этим поразмыслить.
— Я и представить не мог, что это обернется таким кошмаром. Клянусь! С тех пор, как это произошло, я никак не могу прийти в себя. Спросите хоть Кэрол. Бедная Кэрол, не знаете, как она там?
— Вы ей лучше позвоните, — посоветовал Бэнкс. — Она с ума сходит от беспокойства.
— Нет, сейчас я этого не вынесу, — ответил Ваймен. — Мне нужно немного времени, надо собраться с мыслями.
— Послушайте, — допив вино, продолжил Бэнкс. — Насколько я понимаю, вы не нарушили ни одного закона. С юридической точки зрения вы невиновны. Хоть и натворили черт знает чего: загубили две человеческие жизни, отняли у полиции уйму времени, заморочили всем голову. Разумеется, окончательное решение примет уголовный суд, но, честно говоря, я не представляю, что они могут вам предъявить.
— Не бросайте меня, — взмолился Ваймен. — Мы должны все уладить, прежде чем я снова смогу попасть домой. Я не хочу, чтобы они опять заявились в мой дом, чтобы опять пугали Кэрол и детей. Я готов понести любое наказание, какое вы сочтете справедливым, но помогите мне избавиться от их слежки. Вы мне поможете?
— Если смогу, — подумав, ответил Бэнкс.
— Так пойдемте! — поставив стакан на стол, Ваймен вскочил на ноги.
— Позвоним вашей супруге из участка, — решил Бэнкс.
Пока они шли к машине, Бэнкс думал, что ему не стоит садиться за руль. Бутылка пива за ужином и несколько бокалов вина во время разговора с Вайменом. К тому же эмоции переполняли. Бэнкс был на взводе.
Правда, сейчас уже почти полночь, и он вовсе не чувствует себя пьяным. И как быть-то? Не прогонять же Ваймена обратно в пустоши под дождь. Оставить его у себя на ночевку? Не хватало еще утром наткнуться на слоняющегося по дому Дерека Ваймена. Бэнкс и сам прекрасно послоняется, без чьей-либо компании. Уснуть все равно не удастся. Нет, лучше отвезти этого дурачка в участок, сбыть его, к чертям собачьим, с рук. И потом вернуться назад, залечивать разбитое сердце очередной бутылкой вина. Вряд ли эти деятели станут искать встречи с Вайменом посреди ночи. А если Ваймен побоится ехать из участка домой, Бэнкс запрет его на ночь в камере, причем с превеликим удовольствием. А утром к нему придет адвокат и все уладит.
