Бэнкс чувствовал, что Трейси не хочет говорить о наркотиках, и не собирался на нее давить. Он вовсе не думал, что она святая, и понимал: раз она ходит по клубам, то без экстези дело вряд ли обходится — так в его годы молодежь позволяла себе кислоту и травку Только надеялся, что ей хватит ума не подсесть на что похуже, типа кокса или героина. Однако сейчас обсуждать эту тему не имело смысла.
— А когда все изменилось? — спросил он.
— Однажды он поцеловал меня, пока мы танцевали. Я понимаю, это звучит как строчка из слащавой старой песенки, но так оно и было. Очень романтично, надо признать. — Она покраснела. — Жалко, что романтика недолго длилась.
— А что случилось?
— Они с Эрин разругались вдрызг прямо в клубе. Она устроила скандал — совершенно неприличная сцена, хотя музыка играла так громко, что никто ничего не слышал. Обзывала меня по-всякому, а потом убежала. Через два дня я прихожу домой с работы, а Роуз говорит, что у нас была полиция с обыском, и потом я услышала в новостях про мистера Дойла, про пистолет… показали наш старый дом… улица вся оцеплена…
— Погоди-ка. Почему ты сразу побежала на квартиру к Маккриди?
— Чтобы рассказать ему. Он же все равно оставался бойфрендом Эрин. А у нее в жизни такое творится! Понимаешь, я думала, что он должен знать. Ну поцеловались мы с ним, ну обиделась она — ерунда. У нас ведь с Джаффом ничего не было. — У нее задрожали губы. — Тогда еще не было.
— Давай по порядку. — Бэнкс утешающе сжал ей руку. — И не переживай, успокойся.
Трейси взяла стакан, допила вино и улыбнулась:
— Я бы не отказалась еще от одного бокала. Для храбрости.
Бэнкс пошел к барной стойке, чтобы наполнить оба стакана — и ей, и себе.
— Дочка? — Сирил, хозяин заведения, кивнул в сторону Трейси.
— Да.
— Та самая девочка, которой вы раньше покупали колу и бургеры? Давно, когда еще жили здесь, через дорогу?
— Она самая.
— Давно ее не видел. Какая красавица выросла!
Бэнкс оглянулся на Трейси:
— Ваша правда. Спасибо, Сирил.
Он заплатил за выпивку и вернулся к столу. Пол Джонс запел «I’ve Been a Bad, Bad Boy». Как обычно, когда Бэнкс слушал старые вещи, его охватила грусть. Надо же, он почти забыл эту песню.
— И что случилось, когда ты пришла к Джаффу домой? — спросил он, подождав, пока Трейси отхлебнет вина.
— Он как будто спятил. Я даже испугалась. Ринулся в спальню, выбежал оттуда в ярости, обзывал ее тупой стервой, сукой безмозглой и еще бог знает как. Я тогда не поняла, что он искал пистолет и обнаружил пропажу.
— Ну а ты что?
— Мне стало страшно. Я думала, он милый парень, а тут вдруг — дикий, совершенно непредсказуемый. Не знала, чего от него ждать. Я-то пришла просто предупредить его.
— Что потом?
— Он схватил меня за руку и сказал, что нам надо уходить.
— Вам?
— Да.
— Значит, ты с самого начала оказалась заложницей?
— Думаю, да. Не знаю, что у него тогда было в голове. Но уверена: ему нужно было место, где он мог бы укрыться, и он решил взять меня с собой.
— И в результате вы приехали ко мне в коттедж.
Трейси опустила глаза:
— Он… он меня вынудил. Сказал, что ему некуда податься, что надо где-то перекантоваться, недолго, пока все не уляжется. Спросил, знаю ли я такое место. Я была очень напугана и от страха толком не соображала. Боялась, что он изобьет меня, если откажусь ему помочь.
— Как тебе кажется, могла ты тогда уйти?
— Нет. Не знаю. Все произошло так быстро. Он меня не связывал, ничего такого, но очень крепко вцепился в руку, было больно. И я подумала про твой коттедж. Ты уехал в отпуск… Прости меня, пожалуйста. Я… Слушай, мне как-то не по себе. Ты меня допрашиваешь, будто я одна из твоих подозреваемых. Не знаю, почему все так вышло, не знаю. Я сейчас это вспоминаю как жуткий сон, все словно в тумане. Но, по-моему, очевидно, что я не преступница, а жертва!
— Успокойся, Трейси, — мягко произнес Бэнкс. — Я понимаю, тебе тяжело.
Она промокнула глаза и отпила вина. Двое за соседним столиком с интересом на них поглядывали, но Бэнкс сделал вид, что не замечает. Музыка играла довольно громко, разобрать, о чем они говорят, было невозможно, и все же на всякий случай он понизил голос:
— Я тебя не допрашиваю. Мне просто нужно кое-что уточнить. О’кей?
Она грустно кивнула.
— По дороге из Лидса Джафф заехал к Виктору Мэллори. Зачем?
— Чтобы сменить машину. Он боялся, что полицейские его найдут, если он будет на своей.
— Тогда ты уже знала, что у него пистолет?
— Нет. Он мне ничего не говорил, пока мы не приехали в коттедж, иначе я бы все-таки постаралась убежать. Он страшно торопился поскорей смотаться из Лидса. Я думала, он дергается… ну, что его арестуют за наркоту.
— Ты же говоришь, не знала о том, что он драг-дилер.
— Я знала, что у него можно кое-что достать, но не догадывалась, что он, как ты сказал, — дилер.
— Почему он не поехал сразу в Лондон?
— Он объяснил, что ему надо с кем-то созвониться сначала и что-то там уладить. Тогда я не поняла, о чем он. А теперь думаю, он хотел договориться насчет продажи кокаина — у него до фига его было — и еще насчет фальшивого паспорта. Сказал, это быстро не делается и надо переждать в тихом месте. Все время звонил по мобильнику.
— И ты не знала, почему он скрывается?
— В то время нет. Когда мы заехали к Виктору, я еще ничего не знала.
— Ты тоже заходила в дом Мэллори вместе с Джаффом?
— Нет, он велел мне подождать в машине.
— Он тебя насильно заставил?
— Нет.
— То есть ты могла просто встать и уйти?
— В общем, да. Очень, очень жаль, что я этого не сделала. Понимаешь, я как-то растерялась. Он мне приказал подождать. Ему нужно было, чтобы я отвезла его в твой коттедж. Сам он про Грэтли даже не слышал. Если б я знала… папа, я бы убежала оттуда со всех ног!
— Не переживай, — сказал Бэнкс. — Я тебя ни в чем не упрекаю. Просто хочу прояснить, как все происходило. Как долго он был у Виктора?
— Ну, минут пять-десять. Максимум пятнадцать.
— Ты знакома с Виктором?
Трейси пожала плечами:
— Видела пару раз в клубе. На вид — нормальный.
— Что было потом?
— Мы пересели в другую машину и поехали в Грэтли. Пап, прости меня, прости, пожалуйста, что я привела его в твой дом. Я действительно не знала, какой он на самом деле и что там устроит.
