Ей пришлось подождать несколько минут, прежде чем он ответил. Все это время она стояла рядом, и ее рука лежала у него на плече. За окном облако двигалось по небу за вершины холмов. Низкое слоистое облако.
Она взглянула на Мак-Иннеса, и он едва заметно кивнул в знак согласия.
Это было во вторник. В среду не происходило ничего значительного. Правда, Грейс нашла на улице банкноту в десять фунтов, что повлекло за собой длительную дискуссию, которая так ничем и не кончилась. Они спорили о том, начиная с какой суммы найденные деньги следует передавать в полицию. Изабелла считала, что это тридцать фунтов, тогда как Грейс полагала, что возвращать нужно уже одиннадцать. В четверг Изабелла получила письмо, которое заставило ее задуматься — а также действовать, — а еще ей позвонил Гай Пеплоу. А в пятницу, которая всегда была ее любимым днем недели, Джейми купил еще два куска палтуса, на этот раз немного крупнее, которые они съели за ужином при оплывающих свечах. Письмо, прибывшее в четверг, начиналось вполне невинно, но дальше содержало в себе бомбу. Оно пришло от человека, которому Изабелла предложила войти в новую редколлегию журнала. Это был старый друг времен Кембриджа, и сейчас он занимал пост декана философского факультета в университете в Торонто. Она поведала ему историю о махинациях Дава: Изабелла знала, что он невысокого мнения о Даве и даже как-то раз назвал его шарлатаном. «Я видел Дава месяцев пять тому назад, — писал он в ответном письме. — Мы встретились на конференции в Стокгольме. Шведы, как всегда, были радушными хозяевами, и город был так красив в своем зимнем уборе. Весь белый, гавань еще замерзшая, все сверкает. Мне не повезло: за одним из обедов я сидел рядом с Давом, и он весь вечер рассказывал о себе. У него выходит большая книга, сказал он. Огромная книга, по его словам. А потом сказал, что собирается разводиться. Рассказал во всех деталях о бесчинствах своей жены. Но кто же может ее обвинить, Изабелла? Быть замужем за Давом — это значит отбывать весьма суровое наказание».
Отложив письмо в сторону, Изабелла постояла несколько минут у окна кабинета, не зная, что делать. Конечно, существовал единственный верный путь, и она последовала по нему, хотя у нее и возникло искушение ничего не предпринимать.
— Кэт, — сказала она. — Я была введена в заблуждение. И должна перед тобой извиниться.
— Введена в заблуждение относительно чего? — спросила Кэт.
— Относительно Кристофера Дава, — поспешно ответила Изабелла. — Он не женат. Он разведен. Я поспешила с выводами.
На том конце линии воцарилось молчание. Но ненадолго. Затем Кэт сказала:
— Это неважно. Вообще-то я встречаюсь с другим.
Теперь уже пришел черед замолчать Изабелле.
— Его зовут Имонн, — продолжала Кэт. — Он ирландец. И он красивый. И добрый. Он тебе понравится.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Изабелла. Но она сомневалась: — А чем занимается Имонн?
Снова возникла пауза, на этот раз весьма длительная.
— Вообще-то в данный момент он вышибала в клубе, — наконец-то заговорила Кэт, — но собирается с этим покончить и пойти в подмастерья к каменщику. Один строитель, Клиффорд Райд, берет его к себе. Клиффорд занимается сейчас строительством возле моего магазина. Он самый востребованный строитель в городе. Возможно, ты видела там леса. Вот так я и познакомилась с Иммоном. Он зашел за кофе для Клиффорда.
Изабелла не знала, что и сказать, но Кэт нужно было нарезать какой-то сыр, и она закончила разговор. Изабелла с облегчением вздохнула по поводу романа с Давом. Она выполнила свой долг и призналась, но это было уже неважно. И если будет повод беспокоиться насчет Иммона, для этого вполне хватит времени в будущем. Бывший вышибала — ныне каменщик — это, возможно, прогресс по сравнению с некоторыми мужчинами из прошлого Кэт. В обеих профессиях требовалось обладать, по крайней мере, терпением и выносливостью. Ирландия дала миру так много. Быть может, Кэт наконец-то образумится.
Телефонный разговор с Гаем Пеплоу начался бодро, но затем произошла, по крайней мере, одна заминка.
— Покупатель этой картины проявил понимание, — сказал он. — Я сказал ему, что у меня есть основания полагать, что это не совсем то, что я думал. Он ответил, что картина ему все равно нравится и он оставляет ее у себя. Разумеется, я изменил цену: хорошая картина в стиле другого художника остается хорошей, но не должна стоить столько же. Он остался доволен. Даже очень доволен.
— А та, что передала картину? — осведомилась Изабелла. — Она довольна тем, что получила меньшую сумму?
— Она испытала большое облегчение, — ответил Гай. — Она сказала… — Он остановился. — А откуда ты знаешь, что это женщина?
— Ты мне сказал, — ответила Изабелла. — И я встретилась с миссис Бьюи.
Именно тогда и произошла заминка, и Изабелла решила, что должна довериться Гаю. Она знала, что он умеет хранить секреты. А поскольку она вовлекла его в эту историю, следует дать ему полное объяснение.
— Мы можем повидаться на следующей неделе? — спросила она. — Я должна рассказать тебе длинную и довольно запутанную историю. Но я расскажу ее тебе только в том случае, если ты дашь слово, что о ней не узнает ни одна живая душа. Ни одна душа.
— Даю слово. А ты не можешь намекнуть, о чем пойдет речь?
Изабелла рассмеялась.
— О водовороте, — ответила она. — И о человеческих странностях.
Сейчас, сидя с Джейми за кухонным столом и смакуя охлажденное вино из Западной Австралии, которое он принес вместе с довольно большими кусками палтуса, Изабелла излагала события этой недели. Джейми внимательно слушал, и удивление его возрастало.
— Значит, миссис Бьюи это сойдет с рук? — спросил он в конце рассказа. — И Мак-Иннес продолжает игнорировать этого маленького мальчика? Вряд ли такой ход событий можно признать удовлетворительным, не так ли?
— Но миссис Бьюи не сделала ничего дурного, — возразила Изабелла. — Она продала две картины Мак-Иннеса, написанные Мак-Иннесом. Тут нет ничего плохого. К тому же я думаю, что больше она не попытается это сделать.
Джейми нахмурился.
— Здесь есть кое-что предосудительное, — не согласился он. — Она выставила на продажу две картины, якобы написанные покойным художником. А он жив. Как бы это назвали юристы? Умышленный обман или что-то в этом роде?
— Похоже, ты копаешься в мелочах, — заметила Изабелла.
— В самом деле? — взвился Джейми. — Это ты меня обвиняешь в том, что я копаюсь в мелочах? — Однако тон у него был насмешливый и он улыбался.
— Что меня по-настоящему огорчает, — сказала Изабелла, — так это невнимание Мак-Иннеса к сыну. Вот где настоящая трагедия.
— Но ты же его убедила?
— Хотелось бы верить. Вообще-то я в этом уверена.
Она взглянула на Джейми, молча подзадоривая его обвинить ее в том, что она вмешивается не в свое дело. Но он не стал это делать, а с улыбкой посмотрел ей в глаза и сказал:
